Ведущий научный сотрудник Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований МГИМО МИД России Сергей Маркедонов в своём telegram-канале «Донской казак» проанализировал сегодняшние заявления премьер-министра Армении Никола Пашиняна на пресс-конференции. "Нагорный Карабах их? 1. В ближайшем будущем в армянских национальных нарративах три цифры (одна восьмерка и две шестерки) станут предметом сложных драматических рефлексий. По словам премьер-министра Никола Пашиняна Нагорный Карабах входит в площадь территориально целостного Азербайджана – 86,6 тыс. кв. км. 2. Сейчас легче всего обвинить этого политика в национальном предательстве (что, собственно, и происходит в режиме реального времени «здесь и сейчас»), а также начать выстраивание конспирологических теорий о том, кто и когда начал процесс «сдачи Арцаха». Куда сложнее попытаться представить системный анализ «декарабахизации» постсоветской Армении. В рамках одного ТГ-комментария это, конечно, невозможно. Но пунктирно обозначить узловые моменты можно и нужно. 3. Собственно, никакой сенсации Пашинян в предпоследний понедельник уходящей весны не обозначил. Тезис о «взаимном признании территориальной целостности Армении и Азербайджана (что подразумевает суверенитет Баку над карабахской землей) звучит публично и от премьера, и от его приближенных, как минимум год. Впрочем, не надо было быть Кассандрой, чтобы предсказать этот тренд после проигранной Арменией второй карабахской войны. Ноябрь 2020 года стал точкой слома прежнего регионального статус-кво и формирования нового закавказского порядка. И Ереван не был (да и не является) в нем бенефициаром. 4. Можно сколько угодно обвинять Россию в недостатке помощи своему союзнику (и далеко не всегда такой критицизм будет необоснованным, скажем честно), но ведь и никто другой не встал однозначно на сторону Армении. Твиты и пиар-акции не в счет, как и экзотические инициативы конгрессменов о «признании демократического Арцаха». Значит внешней поддержки для реализации «армянской реконкисты» Пашинян (и на его месте любой другой имярек) не имеет. Просто фиксируем факты. 5. Но не внешней поддержкой единой. Внутри Армении идея «сдачи Арцаха» непопулярна, чему свидетельством все соцопросы. Однако социология цифр не может точно передать зазор между декларацией «Карабах наш» и готовностью его защищать с риском для жизни. В 2020-2022 гг. было несколько волн протестов. Однако они так не стали массовым, а выход на первые оппозиционные роли знаковых для Карабаха лидеров (Вазген Манукян и Роберт Кочарян) не разбудил Армению, как это было в 1988-1989 гг. Народ в массе устал от конфликта. Ругать ли его за это? А кто кому дал право это делать. Люди, бывает, устают от войн так, что готовы и на «похабный мир». Примеров тому тьма. Или сербы с черногорцами не показали нам совсем недавно свое «смирение»? И ладно бы, Пашинян был бы эдаким вторым изданием Дювалье, но он провел досрочные выборы и выиграл их. С результатом, позволившим ему сформировать однородное правительство. Допустим, имели место нарушения и адмресурс. Но где восстания и публичное недовольство? Армейская фронда не потянула даже на опереточный путч. Пашинян, конечно, не булгаковский полковник Турбин. Но он мог бы как этой герой воскликнуть: «Народ не с нами, господа!»» Хотя в предвыборной его программе-2021 все пункты о поддержке самоопределения Карабаха имелись. Но между декларацией и имплементацией, как мы уже сказали, немалая дистанция. 6. Таким образом, подводим сводный баланс. Внутри Армении нет ничего сопоставимого с подъемом 1988-1989 гг. на волне «миацума», зато усталость от карабахского бремени налицо. Сразу оговорюсь, это может нравится или вызывать приступы тошноты, но факты таковы, какие они есть. Вовне Ереван также не имеет мощной поддержки для «реконкисты». 7. Станет ли сдержанность Москвы началом заката российского присутствия на Кавказе? Не будем спешить с ответом. Утрата Карса, Ардагана или Артвина не привела к уходу Советской России (а потом и СССР) из Кавказского региона. Но скажем честно, национальных травм и фобий было сформировало немало. И карабахская история, не исключено, может стать чем-то похожим. Заметим, что все решения по поводу Нагорного Карабаха тяжелы. Они не будут и просто не могут быть однозначными, как не были одномерными и однозначными решения по Страсбургу, Бургенланду, Львову, Вильно."