Директор Института Кавказа, известный политолог Александр Искандарян в интервью информационно-аналитическому центру VERELQ анализирует перспективы армяно-азербайджанских отношений после завершения конференции COP29, рассуждает о возможных сценариях развития ситуации в регионе и оценивает влияние глобальных процессов на Южный Кавказ. По мнению эксперта, в ближайшее время не стоит ожидать существенных прорывов в переговорном процессе между Ереваном и Баку, а внимание мировых держав к региону будет во многом зависеть от развития ситуации вокруг Украины. На фото: Директор Института Кавказа, политолог Александр Искандарян ВОПРОС: Г-н Искандарян, конференция COP29 в Азербайджане завершилась. В связи с этим в Армении есть диаметрально противоположные ожидания. Одни полагают, что азербайджанские власти приступят к предметным переговорам с Арменией и удастся хотя бы продолжить процесс делимитации и демаркации границы, а другие, наоборот, ожидают ужесточения риторики Азербайджана в отношении Армении для оказания на нее давления. Чего вы, как эксперт, ожидаете? ОТВЕТ: Риторика будет ужесточаться, и этот процесс давления на Армению будет продолжаться со стороны Азербайджана. И это, я думаю, будет продолжаться. Что касается каких-то серьезных подвижек в процессе делимитации, я не думаю. Потому что то, что произошло, это же сложно называть реальной делимитацией. Тут были просто территории, которые Армения передала Азербайджану, которые контролировала Армения, а теперь контролирует Азербайджан. Ожидать, что Азербайджан будет передавать вам территорию Армении, это, я думаю, никто не собирается этого делать. Но поэтому я не думаю, что дальше этот процесс пойдет, по крайней мере, в ближайшее время. ВОПРОС: А какова вообще региональная обстановка сейчас, то, что мы видим вокруг нас, черт знает что творится, что будет с приходом Трампа к власти в США в сторону Ирана, что там в Сирии, я не знаю, в Грузии, какие-то внутренние процессы, как это вообще влияет на ситуацию армяно-азербайджанских переговоров, если влияет, то как? ОТВЕТ: Пока я бы не сказал, что это влияет напрямую. Стратегия Азербайджана принята еще с 22-го года точно, и вот она идет так, как идет. Но какое-то резкое изменение, ну скажем действительно, если резко обострится ситуация с Ираном, например, если бы резко какая-то катастрофа произошла на ирано-израильском направлении и так далее, это могло бы повлиять. Но я не думаю, что это очень вероятно сейчас. Большой войны никто не хочет в регионе, включая израильтян и иранцев. Что касается прихода Трампа к власти, мне очень трудно предсказывать, какая будет политика Соединенных Штатов Америки в отношении нашего региона. Во-первых, тот Трамп, который приходит к власти сейчас, это совсем не тот Трамп, который приходил к власти в первый раз. Во-вторых, тогда не было украинской военной соотношенности вокруг этой проблемы. Ну, в общем, огромной части западного влияния. В-третьих, я не знаю, до какой степени политика Америки в отношении Ирана будет важной для новой администрации Трампа. Так что посмотрим. Если вдруг будет развиваться ситуация каким-то непредсказуемым образом, конечно, это на Армении отразится, но сейчас я бы не стал делать предсказания. ВОПРОС: И еще вы ожидаете военных действий, я не знаю, новых эскалаций на армяно-азербайджанской границе или же будет больше дискуссивное давление и этого хватит, чтобы Азербайджан добился своих каких-то целей? ОТВЕТ: Военных действий, в смысле широкомасштабных, нет, я не думаю. Вряд ли. Что касается каких-то эскалаций, они могут быть. Пока достаточно давно серьезных эскалаций не было. Но как один из методов давления они могут использоваться. Почему бы и нет. ВОПРОС: А каким будет вообще вовлечение в этом плане Европейского Союза и Москвы в наши региональные, армяно-азербайджанские дела? ОТВЕТ: Это зависит от Украины. Ну, от украинской войны, того каким образом будет развиваться ситуация вокруг Украины. Вообще наш регион довольно сильно будет зависеть от того, каким образом завершится или не завершится скорее ситуация вокруг Украины. Я не думаю, что администрация Байдена уделяла какое-то огромное внимание Южному Кавказу. Я вообще думаю, что значимость Южного Кавказа для Соединенных Штатов уменьшается, а не увеличивается. Я думаю, что Соединенные Штаты, да и вообще Запад, смотрят на все постсоветское пространство, как на Россию и вокруг государства по постсоветскому пространству, там от Кыргызстана до Эстонии. Они рассматриваются в контексте противостояния с Россией, в контексте того, каким образом они себя в этом противостоянии позиционируют. Прямой пример Грузия. Вот мы сейчас видим шаги, которые совершают некоторые западные организации, которые напрямую связаны с тем, каким образом Грузия себя позиционирует в своих взаимоотношениях с Россией. И это довольно-таки универсально, и это является центром внимания Запада и Америки в частности, конечно, а не Южный Кавказ сам по себе. Конечно, войны здесь никто не хочет, все-таки регион такой сенситивный, ну, Иран рядом, Ближний Восток рядом, Россия сама рядом и так далее, но не более того. То есть сказать, что внимание увеличивается, что это будет иметь какое-то большое значение самостоятельное, это мне трудно.