6 октября министр иностранных дел России Сергей Лавров провел переговоры со своим иранским коллегой Хосейном Амиром Абдоллахианом. Они состоялись в рамках визита главы МИД Исламской республики в Москву. На это событие стоит обратить пристальное внимания. Об этом пишет ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Института международных исследований МГИМО Сергей Маркедонов для телеграм-канала Bunin & Co. "Абдоллахиан-не новичок на иранской дипломатической службе. Ему 57 лет, за плечами у него пятилетний опыт работы в качестве заместителя министра иностранных дел по делам арабских стран и Африки, а также специального помощника спикера Меджлиса (парламента) по международным вопросам. Он служил в посольстве своей страны в Бахрейне, а также вел переговоры с британцами, представителями ЕС и США. На Западе он имеет репутацию опытного профессионала, хотя его связи с Касемом Сулеймани оцениваются неоднозначно. Но МИД Ирана Абдоллахиан возглавил лишь в августе 2021 года, после того, как двумя месяцами ранее Ибрагим Раиси выиграл президентские выборы в этой стране. В этом контексте определенный дипломатический апдейт особенно с учетом важности для Ирана ряда турбулентных регионов Евразии (Афганистан, Ближний Восток, Кавказ) более, чем востребован. В переговорах с Сергеем Лавровым кавказское направление было не единственным сюжетом, но оно находилось среди приоритетов. Глава МИД РФ подчеркнул, что для Москвы неприемлемо наращивание военной активности в Закавказье, особенно, если они носят провокативный характер. Эксклюзивная роль России в карабахском урегулировании также была специально обозначена. Интересно то, что в ходе диалога министров снова прозвучала региональная инициатива «три плюс три». Речь идет о трех кавказских государствах и трех евразийских гигантах (России, Турции и Иране). Тегеран уже давно продвигает эту идею, некоторые ее модификации предлагались и турецким лидером Реджепом Эрдоганом сначала в 2008 году после «пятидневной войны» («Кавказская платформа»), а затем после завершения прошлогоднего военного противостояния в Карабахе. В чем здесь интерес Москвы? Означает ли это, что Россия предпочтет этот формат Минской группе ОБСЕ? Думается, скоропалительные ответы здесь не уместны, тем более российские дипломаты не единожды выражали готовность к продолжению кооперации с МГ. Речь идет не о формуле «или-или», а «и-и». С одной стороны, взаимодействие с региональными акторами после «второго Карабаха» крайне важно, так как новый статус-кво оттачивается, и происходит такая притирка непросто (см. ирано-азербайджанские разночтения или вопросы демаркации границы между Арменией и Азербайджаном). В таком контексте регулярные консультации и взаимодействие крайне важны, тем более в Сирии нечто подобное Анкара, Москва и Тегеран уже делают. Но и МГ нет смысла сбрасывать с «корабля современности». Хотя бы как уникальный формат, где Россия и Запад имеют опыт прагматичного взаимодействий поверх непрекращающейся конфронтации", - написал эксперт.