Чего ожидать от заседания Межправсовета Евразийского экономического союза (ЕАЭС)? Насколько эффективно страны ЕАЭС смогли противостоять пандемии коронавируса, в частности её экономическим последствиям? Готовы ли страны ЕАЭС делиться полномочиями в пользу наднационального органа?
Насколько эффективно Армения использует членство в ЕАЭС?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил директор Центра изучения перспектив интеграции (Россия) Сергей Рекеда.
Чего ожидать от заседания Межправсовета ЕАЭС в Алматы?
На заседании, как обычно и бывает в рамках встреч премьеров, будут рассматриваться преимущественно узкопрофильные, хозяйственные вопросы. В повестке заседания анонсировано 11 вопросов, среди которых вопросы совершенствования механизмов антидемпинговых и защитных мер, изменения тарифных преференций, электронного документооборота в морских пунктах пропуска и др.
Но наиболее показательным в этом заседании будет другой аспект – год начинается с Межправсовета ЕАЭС в очном формате. В декабре и Межправсовет (премьеры) и Высший евразийский экономический совет (президенты) собирались в онлайне. Это важно не столько с экономической, сколько с психологической стороны, так как демонстрирует элементы нормализации эпидемиологической ситуации в странах ЕАЭС и доверие между странами-участницами в плане обеспечения безопасности крупных политических мероприятий.
Одним из наиболее интересных пунктов заседания должен стать доклад ЕЭК о макроэкономической ситуации в государствах союза и предложения комиссии по обеспечению устойчивого экономического развития. Пожалуй, в условиях нынешнего экономического кризиса, охватившего фактический все страны мира, это наиболее насущный вопрос для рядовых жителей.
Насколько эффективно страны ЕАЭС смогли противостоять пандемии коронавируса, в частности её экономическим последствиям? И помогло ли им в этом вопросе членство в ЕАЭС?
Тема неоднозначная. Если бы этот вопрос задали еще полгода назад, то, скорее, ответ был бы отрицательным – ЕАЭС изначально довольно плохо и медленно отреагировал на пандемийные угрозы. Фактически страны ЕАЭС закрылись и постарались самостоятельно справиться с этими угрозами – в таких условиях прошла волна коронавируса весны 2020 года. Однако затем, даже работая в дистанционном формате, были найдены механизмы взаимной поддержки в рамках ЕАЭС, была синхронизирована эпидемиологическая политика, проводился обмен специалистами и медикаментами, тестами, оборудованием – в этом плане, безусловно, ЕАЭС оказал положительное влияние на борьбу с эпидемией.
Часть интеграционных достижений в плане взаимной открытости предыдущих лет пришлось в 2020 г. поставить на паузу – это ударило прежде всего, конечно, по взаимной деловой активности, по рынку труда, по объемам экспортно-импортных операций. Но это дало толчок к развитию в ЕАЭС - цифровизации, электронного документооборота, единому рынку медпрепаратов, который как раз по удачному совпадению успели создать к нынешней эпидемии.
27 января наш центр провел экспертную дискуссию с участием представителей всех 5 стран ЕАЭС, где обсуждался в том числе и этот вопрос (с полной записью можно ознакомиться здесь). Большинство специалистов все же сходится во мнении что союз пусть не сразу, но смог адаптироваться к вызовам пандемии в экономике, в социальной сфере и в 2021 г. мы еще увидим ряд решений ЕЭК и национальных правительство для улучшения ситуации и для развития вакцинации населения на основе российских разработок, что в нынешних условиях становится одним из ключевых условий нормализации и повседневной, и экономической жизни в стране.
Готовы ли страны ЕАЭС сделать очередной шаг в интеграции? Делиться полномочиями в пользу наднационального органа? Или политические вопросы окажутся сильнее экономических интересов?
2020-й будучи годом широкой палитры кризисов в мире – от медицинских до политических – безусловно, актуализировал вопрос того, нужно ли ограничиваться лишь интеграцией в экономической сфере или же есть потребность быть ближе и в политике, и в гуманитарной и в военной сферах.
Но пока, скорее, готовности выходить за рамки экономики в ЕАЭС все же не наблюдается. Пока это воспринимается одними странами как дополнительное обременение и излишняя ответственность за «других», а другими странами воспринимается как недопустимое ослабление суверенитета, потеря рычагов контроля и управления ситуацией в стране. В итоге не без проблем была подписана в 2020 году Стратегия развития союза до 2025 г. Но даже в этом документе если мы и видим увеличение полномочий наднационального органа, то лишь в экономической сфере и при усилении контроля и прозрачности действий этого органа.
Насколько эффективно Армения использует членство в ЕАЭС? В каких сферах и вопросах есть неиспользованный потенциал?
ЕАЭС в Армении на общественном, да и экспертном уровне, неминуемо часто привязывают к вопросам политики и безопасности, хотя союз занимается только экономическими вопросами. Поэтому будем рассматривать эффективность членства все же в экономической плоскости. И достижения, и проблемы тут преимущественно те же, что и в других странах «евразийской пятерки». Самый быстрый эффект от подобной экономической интеграции виден обычно во взаимной торговле и денежных переводах. Здесь позитивный эффект за годы членства был зафиксирован – даже чисто визуально, например, на прилавках российских магазинов за последние 5 лет стало гораздо больше армянской продукции и их ассортимент стал шире. В том числе этот эффект роста торгового оборота позволил стать Армении лидером по темпам роста ВВП в объединении.
Но это первоначальный и обычно довольно краткосрочный эффект, конечная цель евразийской интеграции – это всё же рост конкурентоспособности экономики через снижение издержек производителей и рост наукоемкого производства и высококвалифицированных услуг. Большим шагом на этом пути, особенно для Армении, будет завершение формирования единого рынка газа, нефти и электричества в ближайшие годы. Проблема есть в создании совместных высокотехнологичных и промышленных производств – это тоже необходимое условие для долгосрочной траектории развития.
Кроме того, в рамках ЕАЭС Армения остается преимущественно ориентированной на российский рынок и капитал, хотя теоретически существуют возможности, например, развития кооперации в IT и машиностроении с Белоруссией или привлечения дополнительных инвестиций из Казахстана. То есть ЕАЭС в итоге должен стать не набором двусторонних отношений отдельных стран с Россией, а паутиной многостороннего взаимодействия.
Айк Халатян
