О создавшейся тупиковой ситуации вокруг урегулирования карабахского конфликта, возможности вовлечения официального Степанакерта (столица непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, НКР) в полноформатные переговоры, позиции России по этому вопросу, а также шансах активизации мирного процесса корреспондент EADaily и VERELQ побеседовал с российским дипломатом, «отцом» майского соглашения 1994 года о перемирии в зоне конфликта и экс-сопредседателем Минской группы (МГ) ОБСЕ Владимиром Казимировым.
Владимир Николаевич, новое руководство Армении во главе с и.о. премьер-министра Николом Пашиняном поставило задачу возвращения Карабаха за стол переговоров. Баку выступает против. Насколько выполнима данная задача с учётом специфики процесса и подходов внешних сил, прежде всего стран-сопредседателей МГ ОБСЕ?
Совершенно очевидно, что Баку возражает, и это главная проблема на пути вовлечения представителей Нагорного Карабаха в полноформатные переговоры. Конечно, международные посредники сами по себе решать такой вопрос не могут. Здесь необходимо именно согласие конфликтующих сторон.
Вместе с этим совершенно справедливо можно высказать целый ряд упрёков в адрес Азербайджана. Я хорошо помню, в годы войны, особенно в 1993 году, когда фронтовая обстановка складывалась не очень благоприятно для Азербайджана, официальный Баку обращался не к Еревану, а к Степанакерту (напрямую). Телефонные звонки и письма шли в Степанакерт в поисках временного перемирия. Это всё задокументировано.
Единственные соглашения о перемирии были подписаны между тремя сторонами конфликта. Это Армения, Нагорный Карабах и Азербайджан. Это я к тому, что нынешняя позиция Баку политически несостоятельна. Если есть сторона конфликта, она, конечно, должна участвовать в переговорном процессе. Тем более, что суть конфликта — это судьба Карабаха. Нельзя решать судьбу населения Нагорного Карабаха без его участия.
Какова позиция России, как сопредседателя МГ ОБСЕ и имеющей большое влияние на регион Южного Кавказа державы, в вопросе вовлечения представителей Карабаха в переговорный процесс?
Глава МИД России Сергей Лавров недавно заявил, что этот вопрос можно решить (только) при наличии согласия конфликтующих сторон. Россия, в принципе, будет «за», если Азербайджан и Армения придут к общему знаменателю в этом вопросе. Этот вопрос должны решать сами стороны конфликта, сопредседатели не могут навязывать сторонам какие-то готовые решения.
В Армении после «бархатной революции» идёт сложный процесс внутренних преобразований. Переговоров на высшем полититическом уровне между Арменией и Азербайджаном по карабахскому урегулированию практически нет. Насколько нынешняя ситуация в переговорном процессе способствует разрешению конфликта?
Не очень способствует. Всё упирается в нерациональные требования Баку. В настоящее время ситуация в процессе разрешения конфликта в значительной мере тупиковая. Речь не идёт даже о нынешней паузе, которая вызвана преобразованиями в Армении после апрельских событий. Пока внутриполитическая ситуация здесь не стабилизируется, трудно будет возвращаться к переговорам.
Это понятно, но уже на протяжении многих лет переговорный процесс в тупике. Это порождено позиций Азербайджана, настаивающего на возвращении тех районов, контроль над которыми Баку потерял в ходе войны (семь районов вокруг Нагорного Карабаха, которые находятся под контролем армянских войск). Если разбираться из-за чего Баку потерял контроль над этими территориями, становится понятно, что Азербайджан, несмотря на четыре известные резолюции Совбеза ООН, упорно предпринимал попытки решения конфликта силой. Баку полагал, что его потенциал намного более мощный, чем у армянской стороны, и это позволит додавить армян силой. Но в результате Азербайджан поплатился за эту свою позицию (потерей территорий вокруг Нагорного Карабаха).
В тот момент, когда вышла первая резолюция Совбеза ООН (№ 822 от 30 апреля 1993 года) азербайджанцы потеряли контроль лишь над Шушой и Лачином, а дальше потеряли другие районы. Всего набралось семь таких районов.
Внутри Армении идут баталии по поводу необходимости участия Карабаха в переговорном процессе. Принято считать, что Степанакерт окончательно вышел из переговорного процесса в годы президентства Роберта Кочаряна. Сторонники Кочаряна и он сам с этим утверждением не согласны. Они отмечают, что прежний трёхсторонний формат карабахского урегулирования изжил себя, поскольку переговоров как таковых не было, ибо Баку либо не хотел говорить со Степанакертом, либо настаивал на участии в переговорах представителей азербайджанской общины Карабаха. Вы согласны с этим мнением?
Это не так и это не точно. Переговоры проводились при российском посредничестве именно между тремя сторонами конфликта. От нас эту схему унаследовала и Минская группа ОБСЕ. Поэтому до 1997 года все переговоры шли на этой тройственной основе.
Это не было формальностью, имели место содержательные обсуждения. Тогда со стороны Азербайджана в переговорном процессе предпринимались попытки выдать Низами Бахманова в качестве главы и представителя азербайджанской общины Нагорного Карабаха на переговорах. Баку стремился сделать из Бахманова ещё одну «делегацию». Я предоставлял слово Бахманову только с согласия руководителя делегации Азербайджана. Таким образом, я ему не давал возможности изображать из себя ещё одну сторону конфликта или сторону переговоров.
Это же было несерьёзно. Они ещё обиделись на меня, что я мешал тому, чтобы в Бишкеке в 1994 году была поставлена подпись Бахманова. Я спрашивал Афияддина Джалилова (вице-спикер парламента Азербайджана в те годы), какой парламентский или даже муниципальный орган представляет Бахманов. Абсолютно никакой. А там мы собирали именно парламентариев.
