В Армении отнеслись к результатам саммита в Брюсселе с участием премьер-министра Никола Пашиняна, президента Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен и госсекретарем США Энтони Блинкеном с некоторым равнодушием и даже разочарованием. Эксперты объясняют это тем, что ожидания были завышены уже до самого саммита, в обществе их формировали околовластные политики и эксперты, прозванные фронтменами прозападной политики Армении. Директор Института Кавказа и политолог Александр Искандарян рассказал VERELQ о причинах небольшой финансовой помощи, которую Брюссель предоставил Еревану, и о том, на что реально может рассчитывать Армения в отношениях с Европейским союзом и США.
Г-н Искандарян, с каким багажом армянские власти вернулись из Брюсселя? Насколько итоги саммита в Брюсселе соответствовали ожиданиям в Армении, которые были явно завышенными?
Я бы не сказал, что люди, которые представляют себе политическую картину, действительно имели какие-то завышенные, сверхъестественные ожидания. Армянские власти получили некоторую финансовую помощь, правда не очень чётко понятно на какие именно проекты они будут направлены. То есть там есть некоторые упоминания (об инвестировании этих средств в малый и средний бизнес, энергетику и пр. – ред.), но в общем чёткого понимания нет на что они будут потрачены. В дальнейшем тоже могут быть какие-то инвестиции, на сей раз было выделено 270 млн евро Европейским союзом (и еще 65 млн долларов от США), что, даже для Армении, не очень существенные средства. Я бы не сказал, что, это какие-то гигантские деньги. Конечно, это некоторое внимание, привлечённое к Армении. Ну такого рода саммит, в котором участвуют не все страны Южного Кавказа, а Армения США и ЕС, это показатель некоторой попытки диверсификации Армении своих отношений с миром. Что касается ожиданий в Армении, то они были довольно мифологизированы. На это работал медийный шум, который представлял данное событие гораздо более значимым, чем оно есть на самом деле. Ну по серьезному ожидать чего-то сверхъестественного нельзя было. На самом деле это один из шагов к такому увлечению взаимодействия Армении с этой частью мира, которое в будущем может увеличиваться.
Смотрите, после августовской войны 2008 года, когда Грузия нуждалась во внешних вливаниях, ей было предложено порядка 4 млрд долларов со стороны ЕС и США. Почему в случае Армении, которая перманентно проходит через катаклизмы, а ее власти всячески демонстрируют свои симпатии к Западу на фоне растущих противоречий с Россией, было предложено в 11 раз меньше?
Повторюсь, сколь-нибудь серьезные специалисты не ожидали такого исхода. Это было просто нереально. Ситуация в Грузии значительно отличалась, даже в самом начале, от того, что происходит в Армении. Грузия получила значительно больше финансовой помощи, примерно в 10-11 раз. Тогдашняя обстановка была совершенно иной. Во-первых, это было другое время. Ситуацию 2008 года нельзя сравнивать с сегодняшней обстановкой вокруг Армении. Тогда нашему региону уделялось гораздо больше внимания. Кроме того, Грузия воевала непосредственно с Россией. Тогдашняя обстановка существенно отличалась, не было военных действий на территории Украины, и внимание международного сообщества не было сосредоточено на одной проблеме. Сейчас вся мировая аудитория сфокусирована на украинском конфликте, и значимость региона Южного Кавказа снизилась. К тому же Армения не находится в центре внимания мировых держав; мы даже не входим в первую десятку интересов этих стран.
Армения, недовольная российским провайдерством в сфере безопасности, идет на сближение с Западом. Между тем в итоговом заявлении, принятом после брюссельского саммита с участием ЕС и США, вообще никак не фигурирует тема безопасности. Почему?
Тема безопасности в контексте сближения с Западом фигурирует только в медийных дискуссиях. Вообще тема безопасности имеет очень опосредованное отношение к этому саммиту и Европейскому союзу. ЕС – вообще не провайдер безопасности. Европейский союз – это в итоге экономическая, политическая и гуманитарная организация. Он не является провайдером безопасности, ЕС - потребитель безопасности, которую он берет у НАТО. А какая страна-член НАТО в нашем регионе (имеет ввиду Турцию – ред.) я промолчу. Соответственно тут вообще о безопасности нужно говорить опосредованно, в том смысле, что политическое взаимоотношение Армении с европейскими странами, США может привести к каким-то политическим формам укрепления разве что представления о своей безопасности. Но это всё в основном медийный шум. На самом деле, один миф о безопасности, которую раньше думали, что в любом случае можно обеспечить при помощи России, меняется другими мифами о безопасности о том, что теперь безопасность можно брать скажем в Европе. Но представлять себе такие внешние гарантии безопасности, которые представляются иногда во всяких эмоциональных речах, это не очень серьёзно.
Скажите пожалуйста, чего следует ожидать от сближения России с Западом? Насколько этот тренд укрепится в будущем?
Ожидать следует повышения градуса этих отношений, можно ожидать также то, что Армения будет пытаться углублять взаимодействие с этими странами. Можно будет наблюдать также некоторое оживление риторики западных стран, может быть, будут предприняты шаги подобно последним заявлениям и обещаниям касательно финансовой помощи Армении.
Если исходить из того, что целью Запада является вытеснение России из региона Южного Кавказа, как об этом заявляют многие эксперты и политики, тогда почему в этом направлении не предпринимаются резкие шаги. Например, почему Запад не берет на себя обязательство обеспечить безопасность Армении? Ведь это самый короткий путь добиться вытеснения России. Почему это не делается, или такой цели нет?
Ну западные страны, НАТО в силу того конфликта, который разворачивается с Россией, пытаются ослабить позиции Москвы в том числе в регионе Южного Кавказа. Западные страны смотрят на постсоветское пространство, как некое пространство вокруг России. Кстати, в России смотрят на это так же. Россия смотрит на это пространство как на регион, куда приникают западные страны. Но значимость конкретно нашего региона, нашей страны изнутри сильно переоценивается. Это вообще очень известный феномен в политической науке. Любой регион изнутри выглядит крупнее, чем снаружи. Он изнутри выглядит более важным, чем снаружи. В связи с этим, ту цену, которую готовы платить, ее и платят за регион такой важности. А цену мы увидели, это 270 миллионов евро и 65 млн долларов соответственно. Может быть, что-то прибавится, неизвестно. Но вот если сравнить с тем, сколько платят за Украину, то сразу ощущается разница.
Украина – страна принципиально другого размера, находящаяся принципиально в другой географической ситуации. Она расположена между Европой и Россией. В Украину можно вкладывать ресурсы с надеждой на то, что эта страна станет действительно форпостом, и она им становится. А Армения находится между Турцией, Ираном и Грузией. Это совсем другое географическое положение, совсем другая значимость, совсем другая энергия применяется. Именно поэтому то, что происходило, например, во время насильственной депортации карабахских армян из Нагорного Карабаха, это брутальность, да еще если поделить на масштабы, это чрезвычайно масштабное событие было. Те усилия, которые применимы, они - западные игроки их применяют – это политические инструменты, какие-то инвестиции. Соответственно таков результат.
