Ecole SAUVAGE – это междисциплинарный познавательный и образовательный проект для Армении, в центре которого находится знание о музыке, как о совокупности девяти «муз», универсальном языке творчества, включающем в себя все, иначе говоря «всемузие». Авторы проекта супруги Камиль Чалаев и Сабина Жаме, которые на несколько лет переехали в Армению работать, творить, созидать и помогать.
Камиль Чалаев композитор, певец и дирижер, изобретатель оригинальных инструментов, обладатель и хранитель коллекции более 300 музыкальных инструментов и звуковых объектов. Он разработал прикладные методы звуко- и жестотерапии для детей с аутизмом и детским церебральным параличом, и будет помогать также армянским детям.
С Камилем Чалаевым VERELQ побеседовал в Ереване, между разъездами, встречами и обсуждениями грандиозных планов. Среди прочих, открытие в 2023 году Тактивного Музея (MUSEE TACTIF) в нашей стране. Тактивный Музей - это интерактивная выставка музыкальных инструментов мира, основа которой личная коллекция музыкальных инструментов Камиля, собираемая им всю его жизнь. Музей существует более пяти лет во Франции, в романской церкви XII века в Турени, а мастер-классы с коллекцией мобильных инструментов путешествуют по всему миру.
-Я ознакомилась с презентацией, которая, как я понимаю, лишь очень поверхностно охватывает Вашу деятельность. Так Какова Ваша миссия в Армении, чем Вы будете заниматься?
-У меня многолетний контракт с Фондом «301: Земля мудрости». Это Фонд, который приглашает в Армению и обеспечивает необходимыми условиями 300+1 мудреца, которые должны жить в стране 7 лет, найти здесь местного партнера и реализовать совместные проекты в сфере своей деятельности. Иными словами, они меня пригласили участвовать в становлении Армении в художественном и философском аспекте, потому что я занимаюсь преподаванием и исследованием музыкального творчества – это такой довольно обширный план, связанный, с одной стороны, с моими намерениями, а с другой стороны с тем, что я здесь на месте встречу. Надеюсь мне удастся понять армянскую культуру, насколько это вообще возможно.
Я сотрудничаю с Консерваторией им. Комитаса, также меня пригласили в их филиал в Гюмри, я буду работать и с детским хором в «Хайордац тун» (Հայորդաց տուն). И продолжу свое сотрудничество с Еврейским центром медицины «Beer David», филиал которого недавно открылся в Ереване, в Ассоциации «Пюник» - по просьбе Давида Эйхеля я буду там заниматься с людьми с инвалидностью. Мы с ними сотрудничаем уже несколько лет, и да, в Ереване наше сотрудничество будет продолжено, потому что я привез с собой довольно обширную часть своей коллекции инструментов. Так что планы на пребывание в вашей прекрасной стране довольно широкие.
-Как помогает арт-терапия в вопросе лечения или облегчения течения болезни, общего состояния у людей с инвалидностью?
-Начнем с того, что у них перед глазами, перед их руками появляется предложение, которое они в жизни не имели - я расставляю целую батарею разных инструментов, причем музейного характера, старинных, я практически не пользуюсь электричеством (Камиль Чалаев привез с собой даже рояль шопеновских времен). То есть они сталкиваются со звукоизвлечением настоящих, живых, реальных инструментов, настоящей живой струны, начинают участвовать в созидательном, творческом композиторском процессе, как бы не отдавая себе в этом отчета. Музыкальная игра восстанавливает разрушенные нейронные связи в голове у многих, например, у аутистов – эти нарушения от рождения или происходят со временем. Конечно, аутизм - это генетическое заболевание, так что претендовать на его излечение было бы достаточно претенциозно с моей стороны, но мы можем что-то улучшить, безусловно.
Я предлагаю то, что им никто не предлагал: современность им дает лишь какие-то репродукции, записанные через электронные способы, то есть это неживые звуки. А со мной они возвращаются к природе и возвращаются к своей собственной природе, от которой человек сегодня оторван. И это тоже один из факторов распространенности стольких болезней.
-Говорят, что аутизм довольно неоднозначная болезнь.
-Да, это так – нет никаких общих черт или общности между аутистами. Я уже лет двадцать над этим работаю, у меня было очень много учеников и могу сказать, что есть дети, которые очень сильно поменялись в связи с работой со мной. Мы создаем некое пространство свободного творчества, и еще я позволяю им что-то бросать, бить или даю им в руки такие инструменты, которые невозможно сломать или испортить, потому что мы занимаемся в основном с маленькими детьми. Со временем дети привыкают, это довольно тонкий, длительный процесс. Мы создаем такие небольшие, «дикие оркестры» - наш проект называется “Дикая школа” (Ecole SAUVAGE), в котором задействованы как дети, взрослые, так и профессиональные танцоры.
-Можно назвать то, чем Вы занимаетесь, арт-терапией?
-На самом деле я не люблю это слово, потому что мы не терапевты, мы артисты. Скорее это звуко и жесто-терапия, потому что звук может возникнуть только в результате жеста, а жест двоичен, и чтобы создать музыкальный звук нужно понять его двойственность. И когда этот пример возникает перед детьми, когда дети могут повести рукой и услышать музыкальный результат, то это возвращает их к потерянному единству.
-А Вы уже успели познакомиться с детьми, в том же Центре Еврейской медицины в Ассоциации “Пюник” или может уже работаете с детьми?
-Я уже работаю, потому что я еще в апреле-мае был в Армении, изучал здесь эти проблемы. У меня уже есть несколько учеников, и в “Пюнике” я познакомился с детьми и вот 27 декабря у меня там будет выступление – я привезу с собой несколько инструментов. То есть, у меня уже есть те, кого я встретил в прошлый мой приезд и новые дети, с которыми будем работать. Главное, что мы с ними говорим как бы на одном языке, без барьеров и даем возможность восстановить самого себя через свободу. И это относится ко всем детям.
Лия Ходжоян
