Два десятилетия переговоров по Карабаху не привели к чему-то ощутимому, а четырёхдневная война подорвала надежду на всеобъемлющее решение. Она легитимизировала применение силы, пишет Washington Post. С азербайджанской стороны она придала уверенности тем, кто настаивает на легитимности насильственного возвращения Нагорного Карабаха. С армянской стороны, она усилила уверенность в том, чтобы не выводить войска из районов вокруг Нагорного Карабаха, не принимать никаких решений, которые не гарантируют полной независимости. Каждая из сторон опасается, что другая воспользуется мирным соглашением в своих целях, и обе опасаются, что их население будет оставлено на милость врага. До конца неясно, что привело к столкновениям в апреле, хотя вероятной причиной была попытка Азербайджана испытать оборону Армении и принудить армянскую сторону к уступкам в переговорах. Азербайджан совершенно не устраивает статус-кво и де-факто потеря значительной части территории, и таким же образом не устраивает мирный процесс, который тянется годами без особых результатов. Даже если эта эскалация сделала тупик в переговорах рискованнее для Армении, этого всё ещё недостаточно для переговоров. На этом пути – два препятствия. Решения будут непростыми – в том числе перед лицом местных обществ Даже если президенты Армении и Азербайджана будут проводить решение о компромиссе, многого не добьётся ни тот, ни другой, не убедив ни своё правительство, ни общество. С обеих сторон риторика звучит всё резче. Никак не обсуждаются альтернативные позиции или вопросы мирного соглашения. Обе стороны использовали конфликт для пропаганды, изображая противную сторону врагом, а это мешает компромиссу. Армянские лидеры, которые стремились к преимущественно умеренной позиции, столкнулись с сопротивлением в своей стране - особенно в 1998 году, когда был смещён президент Левон Тер-Петросян – и хорошо помнят, как рискованно показаться уступчивым. Ильхам Алиев, с приходом к власти в 2003 году, обезвредил всю оппозицию. Но и у него мало свободы для манёвра. Его страна остаётся в экономическом кризисе. 4-дневная война привела к вспышке националистической эйфории. А она плохо подходит к трудным взаимным уступкам, которых неизбежно потребует мирное соглашение. Отсутствие желания сосуществовать Принципы, которые лежат в основе переговоров с 2005 года, отложат конечный статус Нагорного Карабаха. В то же время, армянские силы должны оставить районы вокруг региона, беженцы и перемещённые лица должны вернуться, а Нагорный Карабах должен получить международно признанный промежуточный статус. Временных рамок для него нет. А окончательный статус определит волеизъявление народа. Армянская сторона считает это референдумом о независимости. Но азербайджанская отвергает возможность полной независимости. Когда министр иностранных дел России Сергей Лавров отметил, что все компоненты соглашения были на столе переговоров, он имел в виду именно это. Но обе стороны не согласны на такие интерпретации, в частности, о волеизъявлении и времени его организации. Другие страны, включая Судан или Бугенвиль в Папуа-Новой Гвинее, пытались такое предпринять, но при одном важном условии. Разделения между территориями сепаратистов означали, что территориальное единство могло стать привлекательным вариантом Так не было в Карабахе. Ни одна политическая сила не оспаривает идеи независимости, а опросы показывают, что подавляющее большинство отрицает любую будущую ассоциацию с Азербайджаном. Несмотря на свои намерения реинтеграции, правительство Азербайджана ничего не сделало для того, чтобы наладить связи с армянами Нагорного Карабаха и вызвать их доверие.