В истории конфликта в Нагорном Карабахе наметился новый этап: 14 декабря в результате большой подготовительной работы состоялся обмен военнопленными между Арменией и Азербайджаном. Однако давать однозначно позитивный прогноз о развитии ситуации пока рано, доверие еще чрезвычайно хрупкое, заявил в интервью РИА Новости руководитель программ оперативной деятельности Международного комитета Красного Креста (МККК) в кризисных ситуациях Паскаль Хундт.
– Вы прибыли в Москву для встречи с замглавы МИД РФ Сергеем Вершининым. Планируются ли новые гуманитарные инициативы с Москвой в Карабахе?
– Мы обсуждали гуманитарную ситуацию с властями России и поделились своим анализом по обстановке. Мы также дали высокую оценку нашему сотрудничеству с российскими миротворцами и МЧС России. Мне кажется, было важно передать это сообщение Москве и сказать, что сотрудничество "на земле" по гуманитарным вопросам с различными российскими структурами было хорошим, и мы придерживаемся обязательства продолжить это сотрудничество как с российскими миротворцами, так и с МЧС. Но никаких инициатив мы не обсуждали.
– Четырнадцатого декабря состоялся обмен пленными. Это был первый этап? Или нет?
– Я могу только ссылаться на публичное заявление сторон, участвовавших в обмене, потому что МККК не принимал в нем участие. Конечно, мы приветствуем обмен пленными, это облегчит страдания семей. Но сейчас я не могу сказать, был ли это обмен по принципу "всех на всех". Мы пока не получили список удерживаемых пленных, даже список лиц, которых обменяли. Но я думаю, важно, что МККК получил списки пленных, имел возможность посещать их. И как в вопросе пленных, так и в вопросе погибших это не должно быть политизированным, не должно быть частью подхода "око за око". Тела и пленные – это не вопрос торговли. Это очень деликатный гуманитарный вопрос, который создает много страданий для семей. Так что мы приветствуем любое решение этого вопроса, но я не могу ничего сказать, потому что МККК не участвовал в этом обмене.
– В чем заключается роль МККК в Карабахе? Какие сейчас главные задачи стоят перед комитетом?
– Мы развиваемся во многих аспектах, потому что нам нужно смотреть на конфликт с точки зрения региональной. Не только Карабаха, но и Армении и Азербайджана. Этот конфликт создал серьезные страдания для всех вовлеченных людей. МККК был и остается единственной гуманитарной организацией, которая присутствует в Карабахе и у которой есть двусторонний конфиденциальный диалог с вовлеченными сторонами. Нашим приоритетом сейчас является продолжение содействия в извлечении тел. Это возможность напомнить, что это обязанность сторон – извлекать и передавать тела и делать это соответствующим образом. Иначе у нас будет очень много пропавших, и это только добавит страданий родственникам. Извлечение и передача тел – самые важные вещи. Это должно быть сделано безо всяких условий и безо всякой политизированности. Наша команда продолжает этим заниматься.
Еще один важный вопрос – это обеспечить информацией родственников людей, которые волнуются. Семьи очень ждут новостей о своих близких. К сожалению, эта деятельность продолжится.
Зима приближается, и вы представляете, какие условия в горах, так что мы продолжим обеспечивать едой и вещами людей в Карабахе. К сожалению, нам также придется и дальше продолжать это делать. Конечно, мы также предоставляем материалы для больниц, домов, мы координируемся в этом вопросе с МЧС РФ. Я думаю, очень важно, что предоставляется жилье для перемещенных лиц. Это наши приоритеты сейчас. Мы также предоставляем медпомощь больницам. Мы продолжим этим заниматься.
Еще одна проблема – это высокое загрязнение неразорвавшимися боеприпасами. Мы видели, что городская территория все еще сильно загрязнена, я знаю, что МЧС очищает территорию, и мы также представляем нашу экспертизу, чтобы помочь сделать разминирование приоритетной задачей.
И наконец – это вопрос пропавших без вести. Как только тела будут собраны, мы посмотрим, есть ли еще пропавшие. Я боюсь, пропавших будет еще много, и мы будем продолжать работать в регионе по этому вопросу и помогать семьям.
– Сколько, по оценкам МККК, сейчас числится пропавших без вести в Карабахе?
– Пока еще слишком рано говорить. Это зависит от числа задержанных. Все говорят о формуле "всех на всех", но я все еще не знаю, что за цифры подразумеваются под "всех на всех". Я думаю, никто не знает. Также это вопросы, сколько людей было убито и сколько военнослужащих было убито. Картина все еще неясная. Стороны все еще собирают данные, тела и пытаются опознать их. Когда этот процесс будет закончен, тогда мы будем четко понимать, сколько людей пропали без вести. Но пока у меня нет цифры.
– Как вы оцениваете процесс извлечения тел? Осложняется ли он вовлеченными сторонами?
– Задача МККК – не извлекать тела. Мы здесь для содействия этому процессу. Это сложно. Особенно с учетом, как я уже сказал, оставшихся боеприпасов. Я лично присутствовал, когда один из российских миротворцев был ранен от взрыва мины. Но это демонстрирует, как сложен процесс извлечения тел на линии фронта. Конечно, еще одна проблема – погодные условия. Зима началась, начал идти снег. Вы представляете, как тяжело извлекать тела из-под снега, поэтому важно, чтобы этот процесс был завершен как можно скорее. Мы ведем двусторонние дискуссии со сторонами, чтобы гарантировать, что этот процесс проходит без замедления, и мы продолжаем настаивать, что это гуманитарные усилия и важно, чтобы они проходили без всяких условий. Мы продолжим вести диалог со сторонами по этому вопросу, потому что мы верим, что это важно. Чем больше мы ждем, тем больше дополнительных проблем это несет.
– По вашим оценкам, сколько МККК будет еще работать в регионе?
– Это сложно оценить. Это будет зависеть от нужд населения. Мы работаем для людей там. Пока от нас требуется оставаться там, мы будем там и будем поддерживать людей. Мы присутствуем в Нагорном Карабахе последние 28 лет. Мы считаем, что это наша обязанность. Сколько времени потребуется, чтобы затянулись шрамы после такого сильного конфликта, я не знаю.
– Каждый день приходят новости о числе беженцев, которые возвращаются домой в Нагорный Карабах. Возможно, у вас уже есть общее число тех, кто вернулся?
– Эти цифры меняются. Я не могу вам сказать точное число. Очень часто эти цифры используются в политических целях, и я был бы очень осторожен с этим. Что я могу сказать сейчас: мы обеспечиваем едой 15-20 тысяч людей, и цифры растут.
Мы обеспечиваем денежную помощь вместе с МККК в Армении и также в Азербайджане. Но цифры меняются, потому что люди въезжают и уезжают из Карабаха. Я мечтаю, чтобы это число стало совсем маленьким, тогда бы это означало, что люди смогли найти защитный механизм. Но пока мы, к сожалению, готовы усилить нашу работу.
– Говоря об усилении вашей работы, ранее пресс-секретарь миссии МККК в Нагорном Карабахе сообщила, что комитет планирует расширить численность своего контингента в Нагорном Карабахе. Насколько планируется увеличить? В какие сроки?
– У меня нет цифры в голове, но я помню это интервью. Что важно подчеркнуть – когда речь идет о МККК в Карабахе, мы говорим не только о работе там. Этот конфликт и его гуманитарные последствия затрагивают также Армению и Азербайджан. Так что когда мы говорим о нашей работе, мы говорим о работе в регионе в целом. И здесь мы будем усиливать нашу деятельность – в Армении, Азербайджане и Нагорном Карабахе. Мы чрезвычайно быстро адаптируемся к ситуации и продолжим это делать, мы будем предоставлять информацию о проделанной работе. Мы не очень любим говорить о том, что мы собираемся делать, но предпочитаем говорить о наших достижениях.
– На ваш взгляд, ситуация в регионе улучшилась? Каков ваш прогноз?
– Если вы сравните ситуацию с серединой войны, то, конечно, ситуация улучшилась, потому что война закончилась. Я выразил бы осторожный оптимизм о будущем. Это не только зависит от погодных условий, но и от сторон – гарантировать, что прекращение огня идет, что стабильность есть. Мы видели постепенное улучшение, выстраивание доверия, но оно чрезвычайно хрупкое. Если вы поговорите с теми, чьи родственники пострадали в конфликте, то я не уверен, что ситуация улучшилась. Страдания все еще огромны. Я думаю, мы будем продолжать внимательно следить за происходящим. Люди, которые могут сказать, улучшилась ситуация или нет, это люди на земле.
– Какова ваша оценка работы российских миротворцев?
– Я могу отметить хорошее сотрудничество с ними, их профессионализм, их преданность. Мы ходили на линии фронта, выходили в шесть утра и возвращались очень поздно ночью, и когда бы мы ни нуждались в них, они были там и поддерживали нашу работу. Я могу также отметить работу МЧС России. Важно, что восстановление начнется как можно раньше, и я знаю, что помощь в пути, и восстановление должно начаться. У нас было хорошее сотрудничество с российскими представителями, хороший диалог. Я уверен, что это продолжится, и мы будем продолжать получать удовольствие от такого же высокого уровня сотрудничества и доверия.
