Премьер-министр Армении Никол Пашинян с двухдневным официальным визитом сегодня отбудет в Иран. Это его первый официальный визит в дружественную соседнюю республику, хотя с президентом Хасаном Роухани Пашинян уже встречался. И несмотря на то, что за 10 месяцев правления Пашиняна из Еревана пару раз слышались заявления, которые, казалось бы, могут бросить тень на дружественный характер между странами, тем не менее армянское руководство неоднократно давало понять известным адресатам, что пересмотра отношений с Тегераном не будет, равно как и деструктивных мер против Ирана.
Чего ожидать от визита Пашиняна, будут ли подписаны новые или реанимированы старые проекты, сможет ли Армения быть вовлечена в региональные энергетические проекты? Об этих и других вопросах корреспондент VERELQ побеседовал с экспертом в области энергетической безопасности, к.полит.н., доцентом Ваге Давтяном.
-Какие у Вас ожидания от визита Никола Пашиняна в Иран? Согласны ли Вы с мнением, что визит этот несколько запоздалый, учитывая характер взаимоотношений наших стран?
-Лично я не склонен рассматривать этот вопрос в категориях «рано» или «поздно». Визит не должен являться самоцелью, главное – с чем ты едешь и какие дивиденды желаешь получить. Мы традиционно констатируем необходимость развития стратегического диалога с Ираном, при этом такая риторика не всегда подпитывается прикладным содержанием, которое должно, прежде всего, отображаться в реализации двусторонних торгово-экономических проектов. Думаю, что на протяжении последних лет, как и сейчас, армяно-иранские отношение имеют в целом инерционный характер.
Армения осознает необходимость развития диалога со своим южным соседом. Иран, в свою очередь, стремясь к закреплению за собой статуса региональной державы, осуществляет многовекторную внешнюю политику, не складывая все яйца в одну корзину. Однако, что касается армянского вектора, то очевидно, что последний пока не является ключевым в иранской геостратегии. Думаю, причина заключается в том, что Армения пока не рассматривается Тегераном в качестве важного экономического коридора. И в этом смысле импульсы должны исходить из Армении как заинтересованной стороны. Важно продемонстрировать Тегерану заинтересованность в совместных проектах, причем не только на словах, как это делалось на протяжении последних лет. Необходимы инвестиционные инициативы и новые инфраструктурные решения.
Например, Иран сегодня готов закупать в больших объемах армянскую электроэнергию, однако лишь в том случае, если мы, во-первых, сможем обеспечить ее низкую себестоимость и, во-вторых, если Тегеран получит от Еревана эксклюзивное предложение, рассчитанное на долгосрочные и стабильные поставки. А для этого прежде всего необходимо довести до логического завершения проект высоковольтной воздушной линии Армения-Иран, строительство которой осуществляется черепашьими темпами. Это всего лишь отдельный пример, но он в некотором смысле собирательный.
-В последнее время много разговоров о том, что США пытались подготовить страны Южного Кавказа к серьезному противостоянию с Ираном и, в частности, Армения рассматривалась, как самая удобная страна региона в качестве «антииранского плацдарма». Вы видите такую угрозу?
-Не думаю, что сегодня это возможный сценарий, так как Армения продолжает оставаться в зоне российского геополитического влияния. С учетом военно-политического и экономического значения России в Армении для подобного развития событий прежде всего необходим серьезный сдвиг во внешнеполитической парадигме Еревана, серьезных предпосылок для чего пока не наблюдается. Конечно, в Армении имеются политические силы, которые призывают совершить этот сдвиг путем вывода российской военной базы, выхода из ЕАЭС и ОДКБ, расторжения ряда договоров в области энергетики и транспорта. Очевидно, что для обеспечения сбалансированного политического пространства подобные тезисы, при их некоторой корректировке, даже необходимы. Однако их тиражирование с последующим влиянием на институты, отвечающие за безопасность, внешнюю политику и пр., весьма рискованно. В основе классической геополитики заложен органический принцип, который гласит, что задачей любого государства является расширение жизненного пространства. В данном случае, превратившись в антииранский плацдарм, мы значительно сузим наше жизненное пространство и тем самым понизим свою субъектность в международных отношениях. Думаю, что власти осознают этот риск.
-Какие энергетические проекты могут быть рассмотрены в ходе визита Пашиняна и стоит ли надеяться, что в экономическом плане этот визит даст нам больше и не станет просто визитом с обменом любезностями между соседями?
-Визит Пашиняна должен иметь подчеркнутое энергетическое и транспортно-логистическое содержание. Сегодня необходимо вернуть в двустороннюю повестку некоторые инфраструктурные проекты, которые по тем или иным причинам были законсервированы. Речь прежде всего идет о проекте Мегринской ГЭС, нефтеперерабатывающем заводе, нефтепроводе Тавриз-Мегри, а также железной дороги Иран-Армения. Каждый из этих проектов бы законсервирован как в силу политических, так и внутренних управленческих причин, а в отдельных случаях – ввиду отсутствия политической воли.
Так, например, проект железной дороги Иран-Армения остался на бумаге, с одной стороны, ввиду геополитических развитий, а также антиармянского лобби, осуществляемого Азербайджаном, с другой – ввиду вовлечения в проект в качестве оператора безызвестной фирмы РАСИА ФЗЭ, зарегистрированной в оффшорных зонах ОАЭ. Думаю, что возвращение этих забытых проектов в армяно-иранскую экономическую повестку позволит наполнить конкретным прикладным содержанием армяно-иранские отношения и сделает их более предсказуемыми.
Очевидно, что в условиях санкционного режима будет весьма сложно привлечь международных инвесторов в перечисленные проекты, однако они должны лечь в основу армянской энергетической и транспортной дипломатии на современной этапе. Разумеется, не стоит ожидать, что в рамках одного визита можно сдвинуть с места эти громоздкие проекты. Для того, чтобы сдвинуть их с мертвой точки, необходимы десятки встреч и переговоров на самых разных уровнях. С другой стороны, в армяно-иранской экономической повестке сегодня реализуются проекты, качественная реализация которых может стать индикатором готовности Армении развивать экономический диалог на более системном уровне. Речь, во-первых, идет о серьезнейшем отставании от графика строительства ЛЭП Армения-Иран, которое должно было быть завершено зимой 2019 г., однако сегодня проект готов лишь на 20%. И это отставание может нам дорого обойтись, учитывая некоторую активность Азербайджана на иранском электроэнергетическом рынке. Во-вторых, некоторые опасения вызывают процессы, происходящие вокруг мегринской свободной экономической зоны. В частности, возбуждение уголовных дел на предмет незаконного приобретения земельных участков зоны могут негативно повлиять на ее дальнейшее функционирования, понизив степень доверия к ней со сторону иранских инвесторов.
-Не внушает ли Вам опасение продолжающееся сближение между Ираном и Азербайджаном и вовлеченность этих стран в большое число региональных проектов, в том числе и энергетических?
-Сближение Ирана и Азербайджана в рамках энергетических и транспортно-логистических проектов, безусловно, создает некоторые риски для Армении, рассматривающей Иран как важное направление сбыта электроэнергии. Подписанная в августе 2018 г. конвенция о статусе Каспия создала дополнительную платформу для развития энерго-транспортного диалога между Баку и Тегераном, в частности, стороны заявляют о совместных проектах по нефтегазовой добыче на каспийский шельфах. Что касается электроэнергетики, то с начала 2018 г. Азербайджан проводит переговоры и консультации на предмет формирования электроэнергетического коридора Иран-Азербайджан-Россия, что может составить конкуренцию коридору Иран-Армения-Грузия-Россия. Наряду с этим в 2018 г. Азербайджан начал экспортировать электроэнергию в иранском направлении, а иранские власти заявляют о готовности увеличить объемы импорта. Конечно, не все так радужно для Азербайджана, который так и не смог сформировать устойчивую энергосистему. Последняя то и дело дает сбои. Достаточно вспомнить лето 2018-го, когда в результате серии блэкаутов Баку был просто парализован. Помимо всего прочего, это свидетельствует также о неготовности Азербайджана выступать в качестве стабильного поставщика электроэнергии, в отличие от Армении, которая располагает избыточной и безопасной энергосистемой, базовая проблема которой сводится к себестоимости производимой продукции.
-А транспортные коммуникации?
-Что касается их, то строительство железной дороги Казвин-Решт-Астара ставит под вопрос интеграцию Армении в международный транспортный коридор «Север-Юг». При этом Армения должна и дальше продвигать идею формирования мультимодальной связи Черное море-Персидский залив в качестве альтернативного коридора, который позволит Ирану диверсифицировать свою транспортно-логистическую систему. Для этого Армении прежде всего необходимо развивать внутренние транспортные инфраструктуры межгосударственного значения, при этом в равной степени как железнодорожные, так и автомобильные.
Беседовала Лия Ходжоян
