Решение России начать массированные авиаудары по позициям т.н. «Исламского государства» в Сирии, по сути, создало новую обстановку. По сообщениям российского военного ведомства, за два дня воздушной операции были уничтожены 12 командных пунктов террористов, а также большое количество военной техники. О дальнейшем развитии обстановки в этой ближневосточной стране, где уже 4-ый год идет кровопролитная гражданская война, корреспондент ИАЦ VERELQ побеседовал с директором Института Востоковедения НАН Армении Рубеном Сафрастяном.
Г-н Сафрастян, решение России по многим параметрам можно считать весьма уникальным в плане того, что подобной пассионарности Москвы на ближневосточном фронте не наблюдалось со времен СССР. Поделитесь собственным видением дальнейшего развития ситуации
На начальном этапе действий российской авиации против «Исламского государства» сложно делать точные прогнозы, для этого нужно время. Но во всяком случае, Вы правильно отметили, что ситуация в Сирии резко меняется в том плане, что здесь появляется новый игрок. После распада СССР его преемник – Россия, хотя и в определенной мере сохраняла военное присутствие в Сирии, но не играла той активной роли, которую играл Советский Союз в Сирии и на Ближнем Востоке в целом. Сейчас ситуация кардинальным образом меняется. Москва пытается восстановить свои позиции на Ближнем Востоке, и начинает этот процесс с Сирии. Ситуация уникальная и в том отношении, что на помощь сирийскому лидеру
Башару Асаду приходит мировая держава, причем не поставками оружия, а посредством конкретных военных действий против исламистов.
Москву обвиняют в том, что она якобы бомбит позиции не только и не столько ИГИЛ, сколько иных группировок, в том числе и т.н. Свободной сирийской Армии…
У меня нет оснований верить сообщениям западных и прочих арабских СМИ, настроенных критично в отношении Москвы. Ни у Вашингтона, ни у других западных столиц нет достоверных данных о том, что удары российской авиации были нанесены по позициям иных группировок или по мирному населению. У меня нет причин не верить заявлениям представителей российского военного ведомства о том, что удары наносились исключительно по командным пунктам, складам и скоплениям техники Исламского государства, поскольку Сирии сегодня угрожает, в первую очередь, именно ИГИЛ.
Нет ли опасности «афганского сценария» для России в Сирии?
Я не думаю, что есть такая угроза. Москва, во всяком случае на данном этапе, не намерена начинать сухопутную операцию в Сирии, в отличие от Афганистана.
Но ведь одних авиаударов может быть недостаточно для поддержки истощенной армии Асада
Смотрите, американцы на протяжении последнего года сами наносили удары по ИГИЛ, но никаких ощутимых результатов так и не достигли. Нужно учесть одно обстоятельство, и это нехотя признают и некоторые представители официальных кругов США. Дело в том, что в последнее время американцы оказывали «Исламскому государству» некоторую поддержку. После всего этого действия авиации т.н. антиигиловской коалиции США и их союзников гроша ломаного не стоят, они носят скорее имитационный характер. США и их союзники ставили перед собой цель не уничтожить «Исламское государство», а направить острие этого меча именно против Асада. Подход же России в корне отличается от стратегии американцев. Русские намерены нанести такие мощные удары по ИГИЛ, чтобы эта группировка больше не была в состоянии угрожать правительству Асада и сирийскому народу. И если принимать во внимание эту принципиальную разницу между действия русских и американцев, то у Москвы гораздо больше шансов достичь стратегического перелома.
Асад – единственная фигура, которую будет поддерживать Россия?
Я думаю, что данный вопрос впоследствии будет решен по итогам переговоров. Асад сегодня действительно оказался в тяжелом положении, и частично, он сам себя поставил в такую ситуацию.
Вне зависимости от того, останется Асад у власти или нет, в будущей Сирии во власти должны быть представлены все силы. Это объективная необходимость. Сирия – это крайне многонациональная и многоконфессиональная страна, и думаю, политическое урегулирование кризиса предполагает формирование такой власти, которая учитывала бы интересы всех сторон – алавитов, курдов, друзов и т.д.
Беседовал Ашот Сафарян.
