Обострение между Россией и Азербайджаном произошло после инцидента в Екатеринбурге, вызвавшего резкую реакцию Баку, в том числе — давление на российские СМИ. Россия, со своей стороны, подчеркнула необходимость сдержанности. В армянском направлении сохраняется напряжённость на фоне внутриполитического кризиса, но Москва демонстрирует сдержанную позицию, подчёркивая важность правопорядка и уважения к традиционным институтам, включая Армянскую Апостольскую Церковь.
В интервью VERELQ российский политолог Николай Силаев рассматривает эти события как часть долгосрочной стратегии постсоветских элит, стремящихся к балансированию российского влияния. Однако он подчёркивает: Россия остаётся ключевым игроком, с которым регионам рано или поздно придётся выстраивать прагматичные отношения.
Почему Армения и Азербайджан, несмотря на союз с Россией, дистанцируются от нее?
VERELQ: Почему, на ваш взгляд, Армения и Азербайджан, несмотря на союзнические соглашения с Россией, предпринимают шаги по дистанцированию от нее? Что происходит в российской политике по отношению к этим странам?
Николай Силаев: Здесь, на мой взгляд, есть два уровня. Первый — это конкретные события, в которых нужно разбираться с учетом деталей, доступных лишь вовлечённым в процессы. Второй — более широкий, структурный уровень. Именно о нем я бы хотел высказаться.
Я думаю, что до Южного Кавказа дошли глобальные изменения международного порядка. До недавнего времени ситуация в регионе оставалась относительно стабильной. Все три страны — Армения, Азербайджан и Грузия — в разной степени балансировали между Россией и Западом. Это балансирование было основой внешней политики.
До 2020 года сохранялось почти безусловное военное доминирование России в регионе. Однако к тому моменту накопились изменения: во-первых, усилились внутренние потенциалы самих стран Южного Кавказа, а во-вторых — появился новый энергичный игрок: Турция. Ранее она действовала осторожно, но после 2020 года ее поведение стало гораздо более уверенным.
Именно с этого времени началось изменение регионального порядка, который стал отражать трансформации мирового. Турция активизировалась, Россия, несмотря на военное преимущество, оказалась не в состоянии реализовать его в полной мере из-за конфликта в Украине. Это дало Азербайджану возможность к более наступательной политике, а Армению и Грузию — подтолкнуло к пересмотру внешнеполитических приоритетов.
VERELQ: Что изменилось в регионе после начала СВО и в какие действия это вылилось для стран Южного Кавказа?
Николай Силаев: Азербайджан воспользовался ситуацией наилучшим образом. Он провёл наступательную политику и в результате полностью установил контроль над Нагорным Карабахом. Это стало возможным на фоне ситуативного ослабления России и сближения Армении с Западом.
Армения же продолжила курс на балансирование, но уже в логике западного объяснения: мол, Россия ослабела, и её влияние уходит. Однако в 2023 году на Западе ожидали поражения России. В 2024-м стало понятно, что этого не произойдет, а в 2025 году уже обсуждают, как бы не допустить поражения Украины. Это меняет подход всех ключевых игроков, которые начинают планировать свои стратегии на период после окончания специальной военной операции.
Какова долгосрочная стратегия элит постсоветских стран в отношении России?
VERELQ: Как на эти процессы реагируют элиты постсоветских стран? И как они выстраивают свои стратегии на будущее?
Николай Силаев: Почти все элиты постсоветских государств сохраняют заинтересованность в балансировании влияния России. Это устойчивое стремление. Однако возникает новая сложность: в привычном виде исчез "коллективный Запад". Произошел раскол между двумя берегами Атлантики, будущее НАТО — под вопросом, и прежней модели Запада больше нет — временно или навсегда.
Теперь постсоветским странам нужно искать другие ресурсы. Согласно теории Кеннета Уолтца, есть два типа балансирования — внутреннее и внешнее. Если прежним внешним балансиром была поддержка Запада, то теперь, с ослаблением его единства, приходится искать внутренние ресурсы. А демографические, экономические и военные ресурсы этих стран несопоставимы с российскими.
VERELQ: Какую роль в этом процессе играет идеология? Почему создается образ России как врага?
Николай Силаев: В условиях нехватки ресурсов и в стремлении сохранить национальную государственность — высшую ценность для всех постсоветских элит — страны начинают использовать те инструменты, которые есть под рукой. Один из таких инструментов — идеологическое сплочение через образ внешнего врага, которым становится Россия.
Я здесь не говорю о "русофобии" как ругательстве. Речь о том, что в политтехнологическом смысле такой образ врага помогает мобилизовать общество. Это делает руководство Армении, Азербайджана, с оговорками — и Казахстана. Они готовятся к периоду после окончания конфликта, когда Россия вновь станет сильным международным игроком.
Насколько эти инструменты эффективны и к чему это может привести?
VERELQ: Насколько надежны эти инструменты? И к каким последствиям это может привести в будущем?
Николай Силаев: На мой взгляд, эти инструменты довольно ограниченны. Только на идеологии далеко не уедешь — ею не выстрелишь из пушки и не намажешь на хлеб. Но когда у тебя нет других доступных рычагов, в ход идут любые доступные ресурсы.
Поэтому мы видим процессы, которые имеют и внутренние, и внешнеполитические измерения: уничтожение российских медиа в Азербайджане, аресты пророссийских деятелей в Армении и так далее. Это часть формирования будущей архитектуры балансирования России, даже несмотря на то, что она не всегда опирается на прочные основания.
