Евразийский экономический союз и Иран после трех лет товарооборота в режиме свободной торговли решили закрепить ЗСТ постоянным соглашением, освободив около 80% торговой номенклатуры от пошлин. Временное соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли между ЕАЭС и его государствами-членами, с одной стороны, и Исламской Республикой Иран, с другой стороны, было заключено 17 мая 2018 года и действует с 27 октября 2019 года. Оборот ЕАЭС с Ираном в 2021 году составил 5 037,5 млн долларов, увеличившись на 73,5% по сравнению с 2020 годом. При этом экспорт вырос в 2,1 раза, импорт – на 28,8%. О перспективах заключения постоянного соглашения ЗСТ между Ираном и ЕАЭС VERELQ беседовал с научным сотрудником Центра ближневосточных и африканских исследований Института международных исследований МГИМО Адланом Маргоевым.
Иран и Евразийский экономический союз планируют оформить договоренности по созданию зоны свободной торговли в течение месяца. В 2018 году стороны подписали временное соглашение о создании зоны свободной торговли. Как Вы думаете, насколько эффективно работало временное соглашение и реально ли стороны готовы в экономическом плане открыться друг другу?
Подписание соглашения о постоянной зоне свободной торговли вполне реально, не вижу для него препятствий. Три года временное соглашение о ЗСТ работало в тестовом режиме. Убедились, что оно работает на пользу Ирану и ЕАЭС и решили закрепить этот успех. За три года товарооборот между евразийским объединением и Ираном увеличился, особенно по тем товарным позициям, по которым пошлины были сокращены.
Иранская экономика отличается мощным протекционизмом. Приоритет для Ирана – развитие местного производства посредством ограничения доступа к своему рынку иностранного бизнеса. Какова вероятность, что Тегеран сделает исключение для ЕАЭС и отступится от позиций протекционизма, открыв тем самым свой рынок?
Между Ираном и ЕАЭС шел торг, какие товарные позиции включать в соглашение о ЗСТ, а по каким оставить торговлю в обычном режиме. В Иране около 2 тысяч товарных позиций, по которым импорт в страну либо запрещен, либо серьезно ограничен. Если иранские бизнесмены производят товары из этого списка, нельзя им составлять конкуренцию с помощью импорта. Импорту подлежат товары, которые по характеристике сильно отличаются, и потому у этих товаров нет аналогов на внутреннем иранском рынке. Иран и ЕАЭС не обнуляют все пошлины на все товарные позиции; они оценивают риски, которые могут возникнуть при ослаблении пошлин, но избавляются от лишних преград в двусторонней торговле.
За три года тарифы ЕАЭС для Ирана были снижены в среднем на 64%, а для бизнесменов из евразийского объединения иранские пошлины в среднем снизились на 23%. В перечень товарных позиций, по которым тогда были снижены тарифы, вошли фрукты, овощи, орехи, мясная продукция, отдельные виды кондитерских изделий и шоколада, а также металл и косметика. Теперь же, судя по заявлению профильных чиновников, поставлена более амбициозная задача. Не менее 80% торговой номенклатуры может быть освобождено от пошлин в рамках соглашения о ЗСТ.
Армения – единственная страна, входящая в ЕАЭС, которая имеет сухопутную границу с Ираном. Ереван активно работал над заключением временного соглашения о ЗСТ с Тегераном. Какую роль он сыграет в торговле с Ираном для всего евразийского пространства? Насколько важно армянское направление для активизации товарооборота с Ираном по суше?
В экспертных кругах часто говорят, что Армения – локомотив евразийской интеграции Ирана. Армения географически зажата с двух сторон недружественными государствами, поэтому сильно заинтересована в том, чтобы увеличить товарооборот с Ираном. Поэтому Ереван активно участвует в этих переговорах.
При этом в экономическом смысле назвать ее локомотивом для всего объединения я не могу, потому что тотальное большинство товарооборота между ЕАЭС и Ираном приходится на Россию. Даже российско-иранский товарооборот в прошлом году при двукратном росте составил всего 4 млрд долларов, а остальные члены ЕАЭС с Ираном торгуют меньше чем на 1 млрд долларов в год (в 2021 году товарооборот между Арменией и Ираном вырос на 25%, а в этом году прогнозируется рост свыше 40%, до 700 млн долларов – прим. ред.). С учетом объёмов экономик России и Ирана и уровня российско-иранских отношений 4 млрд долларов – недостаточный показатель.
А как обслуживать нарастающие темпы торговли с Ираном, экономика и финансовая система которого находятся под тотальными санкциями Запада? Как осуществить финансовые операции, в которых нуждается бизнес в торговле с Ираном?
Физически торговля ведется с Ираном, а юридически часто через компании, которые зарегистрированы в других странах. Допустим, ереванский бизнесмен в иранской Новой Джульфе покупает местную продукцию у иранского бизнесмена (тоже армянского происхождения) и не может перевести деньги по банковской системе, поскольку банковская система Ирана отключена от SWIFT с 2012 года. Есть шанс, что-либо у иранского бизнесмена армянского происхождения зарегистрировано юридическое лицо в другой стране, либо у него есть доверенное лицо в другой стране – часто там, где есть армянская диаспора. Как армяне, так и иранцы опираются на свою весомую диаспору, чтобы осуществлять платежи через сеть доверенных иностранных компаний. Поэтому, если по статистике товарооборот между ЕАЭС и Ираном составляет 4 млрд долларов, по факту он может быть раза в два больше.
Однако такие транзакции не регистрируются в счет российско-иранского или армяно-иранского товарооборота, поскольку иранские партнеры ведут бизнес через юрлица в юрисдикциях третьих стран. Это примерно то, что сейчас происходит с российско-европейским товарооборотом, где Турция выступает экономическим посредником после ведения санкций. Разница лишь в том, что у Ирана такие цепочки товарооборота и финансовых транзакций выстроены давно.
