Есть ли у оппозиции возможность вывести людей на улицы или армянское общество смирилось со сложившейся ситуацией? Есть ли сейчас в армянском обществе запрос на «третью силу»?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил политтехнолог Виген Акопян.
Как сейчас складываются отношения властей и оппозиции?
Я думаю, что произошло позиционирование. Так как изначально оппозиция, речь идет о двух блоках, нуждалась в том, чтобы занять свои позиции в качестве радикальных сил, чтобы их воспринимали иначе, чем прежнюю оппозицию. И, так как, они заявляли, что являются радикальной оппозицией, естественно, их поведение, тактика должны были исходить из этого.
Самое важное, они должны были попытаться оправдать ожидания своих избирателей в качестве радикальной оппозиции. То есть, от них ждали радикализма, жесткости, переноса в парламент политической повестки улицы.
В этом смысле, по большому счету, ожидания удалось оправдать, хотя часть оппозиционного электората недовольна, считая, что оппозиция могла бы быть более радикальной, речь идет об некоторой пассивности улицы.
В частности, оппозиционные блоки заявляли, что парламент это просто новая площадка, и они будут совмещать уличную борьбу, с борьбой в парламенте и на медиапространстве. Они утверждали, что идут в парламент не только, чтобы заниматься чисто законодательной деятельностью, но и использовать эту политическую площадку для продвижения своей политической повестки. А политическая повестка, как они заявляют, это полученный от избирателей запрос на максимальное ослабление властей и их смещение. В этом смысле мы видели все: серьезные столкновения, потасовки, попытки властей оказывать давление на оппозицию, вплоть до физического, в том числе с помощью военизированной охраны, подготовленных драк, формирования в парламенте депутатских зондер-команд и карательных отрядов.
Сейчас трудно ожидать, что столкновения будут по всем вопросам, но, тем не менее, я думаю, что оппозиции иногда удается выступать со своей политической повесткой. То есть когда оппозиция решает идти со своей повесткой, отдельной от официальной повестки парламента.
Ей удалось быстро вывести из себя власти, которые в первые дни заседаний парламента пыталась играть роль «голубя мира», делать конструктивные предложения, но на самом деле торпедировали любые инициативы оппозиции. Однако, они очень быстро поняли, что оппозиция не клюет на эту наживку, и, по сути, раскрыли себя.
Обнаружили себя реальные модераторы властей, которые на самом деле являются смотрящими, назначенными Николом Пашиняном - представители олигархии, люди, близко стоящие к Пашиняну. В парламенте произошли потасовки, уличный митинг перешел в парламент, но уже его транслировало Общественное телевидение Армении. Думаю, это было для оппозиции более благоприятным обстоятельством, так как началась открытая игра. Думаю, сейчас начнется очередной этап.
А есть ли возможность у оппозиции вывести людей на улицы? Складывается впечатление, что армянское общество свыклось со всем и не желает больше бороться.
Вот, например, организованное 26 сентября факельное шествие показало, что есть определенный потенциал для «улицы». Людей было немало. И это было протокольным, ритуальным мероприятием, а не мероприятием борьбы, то есть не было нерва борьбы, так как изначально такой задачи не ставилось. На самом деле это был политический протест, но, в любом случае, ритуальное шествие. Однако на него пришло достаточно большое количество людей. Это было определенным мониторингом, показавшим, что и без очень больших усилий удается вывести на улицы свыше 10 тысяч человек. Предполагается, что если оппозиция призовет сторонников участвовать в серьезных акциях по более острой и кризисной повестке, возможно, что у нее будет определенный потенциал.
Я думаю, это лишь стереотипы, что обязательно должны собираться сотни тысяч людей. Сейчас ситуация такова, что можно менять настроения, решать определенные вопросы и с 10-20 тысячами решительно настроенных оппозиционеров и с решительными лидерами.
Есть, конечно, опасения, что полиция и силовые структуры настроены решительно. Но нужно всегда учитывать, что полиция решительна в тех случаях, когда не встречает сопротивления, а собравшихся максимум несколько сот человек.
Когда собирается много людей, у силовиков «ломается» воля,
Сейчас в любом случае, даже если оппозиция и не захочет, у ее сторонников есть определенное политическое, социальное, возможно, общественное требование использовать периодически «улицу». Проблема в повестке. Думаю, подобные повестки могут появиться, так как сейчас мы видим, что неверны заявления о том, что выборы положили конец внутриполитическому кризису и решили все вопросы. Изначально было ясно, даже с точки зрения политических оценок, что это невозможно, так как такие кризисы не решаются выборами. Они лишь могут продлить или зафиксировать состояние апатии в обществе, но от этого ничего не меняется. То есть, азербайджанцы как находились с 12 мая на территории Армении, так и остаются там, политическая повестка властей остается в азербайджано-турецкой повестке. Таким образом, к имевшимся кризисным повесткам, по существу, добавляются новые, и каждый шаг властей, направленный на обслуживание этой повестки, создает новые кризисы и темы.
Сейчас, когда проявления кризиса находятся в замороженной фазе, часть общества небезразлична и ждет адресованных ей обращений. Может в абсолютных цифрах их не миллионы, но этого количества достаточно, чтобы менять настроения, и иногда решать вопросы
Много говорится о том, что в обществе есть запрос на «третью силу», не связанную с действующими и бывшими властями. Есть ли реально сейчас в армянском обществе запрос на «третью силу»?
Это, конечно, достаточно популярное мнение среди определенных кругов, особенно тех, которые пытаются замаскировать свою пассивность, бездействие, безразличие в отношении страны, объяснить все это отсутствием выбора. Но факт в том, что на прошедших выборах была представлена вся политическая палитра: были «прежние», «нынешние» и даже «будущие». Определенный выбор был, и при желании можно было принять политическое решение, продемонстрировать свою позицию, символически проголосовав «против всех», например за одну из распыляющих голоса политических сил или увеличить явку своим участием в выборах. Это отмазка, маскировка собственной безответственности части общества, которая своей пассивностью, апатией способствовала воспроизводству власти, подписавшейся под поражением.
В самой ближайшей перспективе пока не вырисовывается приход новых, неизвестных нам «мессий», которые возьмут электорат, не пожелавший голосовать ни за прежних, ни за нынешних. Мы видим, что какие-то общественные деятели, в том числе бизнесмены, пытаются войти в политику, и возможно попытаются заполнить существующий пробел, в том числе побуждаемые внешними силами.
Но не думаю, что это такой быстрый процесс и будет так легко занять собственную нишу. Во всяком случае, кое-кто пытается это сделать, в частности, участвуя в выборах в органы местного самоуправления.
Айк Халатян
