В номинации «активного сотрудничества с представителями СМИ» он, безусловно, занял бы первое место, он – один из редких должностных лиц Армении, чей мобильный всегда доступен. Наш собеседник - руководитель канцелярии второго президента Армении Роберта Кочаряна, доктор политических наук Виктор Согомонян.
За годы независимости Армении информационное поле страны подвергалось изменениям, эти изменения диктовало и время, и политические элиты. На Ваш взгляд к чему пришла сегодня Армения с точки зрения свободы слова и работы СМИ?
Я думаю, что в первую очередь необходимо принять во внимание общечеловеческий контекст этого вопроса, Сегодня свобода СМИ – очень относительное понятие, потому что в условиях действия социальных сетей эта свобода так или иначе обеспечивается. То есть сегодня сложно представить, чтобы какое-либо СМИ можно было бы запретить, оно все равно будет вещать через систему социальных сетей. В этом смысле ситуация в мире кардинально изменилась, начиная с 2007 года, когда появился Facebook, а за ним стали бурно развиваться и другие социальные сети.
Что касается конкретно Армении, то в последние годы были резкие проявления против свободы СМИ, я имею в виду в частности случай с Yerevan Today, когда проводились обыски в офисах, конфисковывались компьютеры и проч.
Если рассматривать ситуацию со свободой слова в динамике и с учетом смены политических элит, какой период, по Вашим оценкам, был наиболее благоприятен с точки зрения работы СМИ и информационных свобод?
Очень сложно сравнивать ситуацию в подобном контексте, поскольку база для сравнения очень разная. Если сравнивать в подобной перспективе, уходя в узкую армянскую историю, это все равно, что сравнивать количество печатных изданий до Иоганна Гутенберга и после. В этом смысле, использование подобной базы для сравнения некорректно. Я работал пресс-секретарем в аппарате президента Роберта Кочаряна с 2005 года по 2008 год, и у меня была возможность пользоваться 5-6 сайтами, которые к тому же плохо обновлялись, поисковики плохо работали. В период правления Левона Тер-Петросяна новостных сайтов вообще не было, Интернет использовался на уровне dail-up, если вообще использовался.
То есть база для сравнения слишком разная, поэтому очень сложно оценивать, когда было лучше. Так мы можем уйти в субъективизм, чего бы мне не хотелось.
С точки зрения доступности информации Вы затронули тему социальных сетей. Но в этом контексте есть и обратная сторона медали, взять хотя бы последнюю ситуацию до и после военных действий. Был очень большой и противоречивый поток информации многие были в растерянности и просто не знали кому верить, во многих случаях даже отдавая предпочтение “сарафанному радио”. По Вашим оценкам, как можно бороться с подобного рода явлениями?
Основной механизм, которого не хватает и не только в Армении, но и в мире, это верификация. К сожалению, сегодня практически любой человек имеет доступ к продуцированию и распространению информации, при этом какой-либо цензуры не существует, я имею в виду цензуру в хорошем смысле этого слова, давайте назовем ее скорее редактурой. Человек получил информацию, у него более-менее раскрученная страница в Facebook, и эта информация очень быстро разлетается. При этом уровень верификации небольшой, но поскольку по старым клише - “в газете написано” или “по телевизору сказали”; это является истиной во внешних формальных своих проявлениях, соответственно эта непроверенная, неотредактированная и не прошедшая цензуры (в хорошем смысле) информация фигурирует наряду с правдивой.
В Армении эта проблема стоит более остро, уже лет 7-8 армянское общество просыпается и засыпает с так называемыми “достоверными слухами”. Где правда, где ложь, какой процент того и другого – очень сложно выяснить. Вообще в мире этот вопрос пытаются решить путем создания, формирования и сохранения авторитетных СМИ. Взять хотя бы российский пример, если что-то написано в газете «КоммерсантЪ», то этому можно доверять, поскольку информация верифицирована, там работает редактор, информация перепроверяется, система fact checking исправно работает.
Иными словами проблема в верификации. Как эту проблему решить? Вариантов много, но пока ни один не оформлен до конца, не придуман и не введен в оборот.
С учетом существующих реалий Вы считаете возможным создание в Армении СМИ, которое бы могло пользоваться авторитетом и общественным доверием такого уровня?
Безусловно. Я не думаю, что это сложно. Просто надо иметь какие-то базовые предпосылки для этого. Собрать профессиональный коллектив, обеспечить более-менее независимое финансирование из нескольких источников, это обязательное декларирование цели достичь объективного и грамотного СМИ. Это целый фронт работы, который просто должен кто-то сделать. Но однажды это будет, потому что общество не может обходиться без абсолютно достоверного, в его восприятии, СМИ. Сейчас общество фрагментировано, и каждая часть общества выбирает свое СМИ и им и пользуется, Это ситуация, с которой я постоянно сталкиваюсь. Так, приверженец партии N читает определенные сайты, страницы на Facebook, смотрит определенные телеканалы. Приверженец другой партии читает совершенно иные сайты и смотрит совершенно иные телеканалы. И они не пересекаются - та идеология и те информационные потоки, которые есть в одной группе СМИ не встречаются в другой. Получается разные фрагменты общества пользуются разными потоками информации, доверяют одним и абсолютно не доверяют другим, Это усугубляет ситуацию, поскольку общество еще больше фрагментируется и по такому субъективному признаку, как выбор СМИ.
С учетом приверженности большей части СМИ той или иной политической силе, как бы Вы оценили баланс сил участников прошедших выборов на информационном поле. Был ли перевес в сторону оппозиции или власти?
Сложно сказать. Для этого необходимо провести мониторинг СМИ, по ощущениям я бы подобных оценок не давал. Нужны конкретные данные – по количеству телеканалов, газетам, по сайтам, по наиболее популярным страницам в Facebook и Телеграмм-каналов. В этом смысле очень сложно давать какие-либо оценки без подобного исследования. Меня, кстати, тоже очень интересует , был ли баланс или все же этот баланс был нарушен в ту или иную сторону. По ощущениям оценить невозможно, потому что, как я уже сказал, не выдерживая большого потока информации, каждый вынужден выбирать какой-то фрагмент информационного поля и им пользоваться. Иными словами ответ на Ваш вопрос в цифрах, но эти цифры еще нужно выявить.
Резюмируя наш разговор, можно ли сказать, что сегодня в Армении есть хотя бы в какой-то степени свобода слова, плюрализм и прочие прелести демократии?
Всех прелестей демократии, конечно же, нет. Протекающие, к примеру, по вопросу того же Сюника процессы, показывают, что демократии нет и в помине. (Речь об уголовных преследованиях в отношении руководителей общин Сюникской области, которые придерживались оппозиционных взглядов – ред.). Более того, в стране, где кандидат в премьеры, действующий премьер размахивает молоточком на предвыборных митингах, сложно говорить о каких-либо «прелестях демократии».
Другое дело что, скорее всего, людям, которые состоят во власти, хватает ума понимать все то, о чем мы с вами говорили в самом начале - в существующих реалиях полностью “прикрыть” СМИ очень сложно. К примеру, Второй армянский телеканал был лишен эфира, но он может вещать лишь в формате кабельного телевидения. Тем не менее телеканал лишен эфира, а владелец телекомпании подвергается гонениям со стороны властей. Полагаю этого достаточно для того, чтобы сделать соответствующие выводы о том, как называть нынешнюю ситуацию в стране. Нам необходимо быть достаточно осторожными в плане терминов. Пока нам до таких восторженных или хотя бы положительных оценок, к сожалению, далеко.
Благодарю за интервью.
Беседу вела Александра Унанян
