Вообще, тема 50-летия Хельсинкского Заключительного акта — повод поговорить ещё об одном распространённом у нас нарративе, который мы часто слышим из правительственной и проправительственной информационно-пропагандистской среды.
Речь о том, что ни одно государство не признал независимость Арцаха от Азербайджана.
Это факт, кажущийся на первый взгляд неоспоримым. Однако на практике, на мой взгляд, это либо незнание темы, международных отношений, геополитической логики, либо преднамеренный обман.
Очевидно, что власть выбрала второй вариант, поскольку таким образом она должна решить задачу ухода от ответственности за свой провал в арцахском вопросе, потерю Арцаха и вопрос сохранения власти.
На деле, да, Арцах десйтвительно не признан независимым государством. Однако непризнание Арцаха независимым государством еще не означает однозначного признания его частью территориальной целостности Азербайджана. Потому что, если бы это было так, не было бы Минской группы, не было бы эксклюзивного формата сопредседательства и не было бы переговорного процесса между Арменией и Азербайджаном в рамках международно-легитимного мандата.
Если Арцах не был признан независимым, это не означает, что он был автоматически признан частью Азербайджана. Арцах был признан на международном уровне решениями ОБСЕ и Совета Безопасности ООН как зона конфликта. Конфликт, который, опять же, согласно международно-легитимному определению, был «обозначен» в рамках трёх принципов Хельсинкского Заключительного акта: территориальной целостности, права на самоопределение и исключения применения силы или угрозы её применения.
Не то чтобы за всю историю арцахского урегулирования не было ни одного государства, признавшего Арцах вне состава Азербайджана, признавшего его независимость или частью Армении, но сам мирный процесс арцахского урегулирования в рамках эксклюзивного мандата ОБСЕ, в рамках принципов Хельсинкского Заключительного акта, был признанием Арцаха. Проще говоря, это было признание зоны конфликта как вопроса, подлежащего урегулированию в рамках международных принципов.
И один из этих принципов, по крайней мере теоретически, также подразумевал образование независимого государства. Было ли это реалистично или нет? Это другая сторона вопроса, но, по крайней мере, это было частью сформировавшегося международного процесса, реалистичность которого уже зависела от того, какой из конфликтующих субъектов будет эффективно защищать свои интересы.
Аналитик Акоп Бадалян
