О чем ведут переговоры лидеры России, Армении и Азербайджана? Может ли демаркация границы между Арменией и Азербайджаном поставить под угрозу вопрос статуса Арцаха? Пытается ли Россия Россия вовлечь Азербайджан в евразийские структуры за счёт интересов Армении?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил российский политолог Константин Тасиц.
Недавно прошли прошли визиты в Москву лидеров Армении и Азербайджана. Все это происходит на фоне напряженной ситуации на границе двух стран. Что известно о переговорах российского руководства с лидерами двух стран?
Это были рабочие визиты. То есть как раз это говорит о том, что пока, к сожалению, не готовятся какие-то документы, которые способны разрешить эту проблему, но над ним ведется работа. Здесь важно то, что Россия участвует в этой проблеме на самом высшем уровне. Она видит то, что ситуация остается сложной, считает, что, соответственно, нужно как-то разрешить, ищет какие-то компромиссные варианты. Соответственно, в отсутствии доверия и каких-то отношений между Арменией и Азербайджаном она таким образом выполняет функции посредника, старается найти какой-то компромиссный вариант.
Вы сказали, что готовится документ. Из уст Владимира Путина звучало, что после победы на выборах Пашинян может пойти на решение «очень острых и чувствительных вопросов». Что имел в виду российский лидер?
Публично было заявлено, что в повестке есть вопрос открытия транспортных коммуникаций, с одной стороны, который необходимо решить и необходимо решить таким образом, чтобы были решены экономические интересы обеих сторон и вопросы безопасности, если есть какие-то озабоченности у Армении.
И второй вопрос – это вопрос пограничных конфликтов. С российской точки зрения, возможным вариантом их решения будет начало процесса делимитации и демаркации, но, соответственно, он также должен быть подготовлен – необходимо найти какие-то варианты, чтобы у армянской и азербайджанской сторон не было опять же какой-то озабоченности, связанной с тем, что войска находятся на территории другого государства.
Вы сказали о вопросе демаркации и делимитации. Об этом очень много говорят лидеры, но в Армении существует мнение, что этот документ может поставить под угрозу вопрос статуса Арцаха. Насколько эти опасения реальны?
Мы видели, что в публичной сфере появлялся какой-то технический вариант документа, и там никоим образом не затрагивается вопрос Нагорного Карабаха. Очевидно, что процесс делимитации и демаркации будет долгим, и на первых этапах будут решены наиболее простые вопросы, там, где у сторон нет каких-то взаимных претензий по поводу границ. Вопрос Нагорного Карабаха, по крайней мере, с российской точки зрения, как говорил Лавров, следует отложить на более позднее время, когда будет все-таки налажена мирная жизнь, будут открыты экономические коммуникации, и это, собственно, создаст базу, создаст какую-то перспективу для обсуждения этого вопроса.
Вы сказали о том, что Россия как посредник участвует, но помимо этого Россия также является союзником Армении. Мы видим напряженную ситуацию на границе, фактически вторжение азербайджанских войск на армянскую территорию и при этом фактически никаких шагов от России, что вызывает очень серьезный рост антироссийских настроений, это уже явно видно. Чем обусловлена такая пассивность России в защите международно признанных границ союзника?
Как я сказал, Россия вовлечена на самом высшем уровне. Лично президент занимается этим вопросом и пытается, как мы видим, в том числе путем встреч с лидерами, разрешить эту ситуацию. Пока мы видим, что удается ее все-таки сдерживать, то есть она не продолжает резко эскалировать, и это дает возможность разрешить ее мирно, политическим путем, без какого-то полномасштабного вооруженного конфликта. Этой возможностью, мне кажется, нужно пользоваться.
В Армении есть мнение, что за счет интересов армянской стороны Россия пытается сейчас вовлечь Азербайджан в евразийские структуры, в первую очередь, в ЕАЭС, речь идет даже об ОДКБ. Насколько это мнение соответствует реальности?
Министр Лавров сказал, что вопрос открытия коммуникаций сугубо добровольный, здесь никого ни к чему принуждать не будут, будет найден именно компромиссный вариант. И с возможностью участия Азербайджана в интеграционных структурах, очевидно, в Армении сохраняется право вето, поскольку она является уже полноправным членом. И мы видели на недавно состоявшемся заседании, когда шла речь о том, что Азербайджан может появиться в качестве наблюдателя, но этого не произошло. Очевидно, что прислушались к мнению Еревана и в нынешней ситуации, когда такая острая конфронтация, то никто не стал как бы ломать через колено, то есть мнение Еревана уважается и, соответственно, никто ни к чему принуждать не будет.
А есть, по Вашему мнению, у Баку желание участвовать в евразийских структурах?
Мне кажется, что у Баку есть определенный интерес к участию в евразийских экономических проектах, потому что Россия является одним из основных потребителей ненефтяной продукции из Азербайджана и, очевидно, что развитие каких-то промышленных отраслей кооперации в автомобильной промышленности оно, скорее, возможно в сотрудничестве с Россией. И в этом смысле Евразийский экономический союз открывает новые перспективы перед Баку.
Но на фоне военно-политического и экономического сближения с Турцией готовы ли в Баку пойти настолько далеко и стать членом ЕАЭС?
Это будет зависеть от успешности интеграционного объединения, от успешности России как страны. Если она сможет предложить для Азербайджана какие-то более выгодные условия, если он будет видеть, соответственно, Баку будет скорее развивать этот вектор. Но Азербайджан –суверенная страна, и поэтому никто не может ей сказать, с кем дружить. Она дружит с тем, с кем ей выгоднее.
Айк Халатян
