Как пандемия сказалась на внутриполитической ситуации в Армении и отношении населения к властям? Насколько реалистичны обещания оппозиции о «жаркой осени»? Кто может стать главным оппозиционным центром? Рискнут ли власти пойти на эксплуатацию Амулсарского рудника? Какие политические последствия это будет иметь?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил директор исследовательского института "Политэкономия" Андраник Теванян и политический аналитик Армен Багдасарян.
Как пандемия сказалась на внутриполитической ситуации в Армении, раскладе сил и отношении населения к властям?
Андраник Теванян: Пандемия, естественно, породила определенную пассивность в обществе, обеспечив высокий уровень общественного недовольства, так как коронавирусные показатели Армении одни из худших как в регионе, так и даже в мире. Это конечно не может не сказаться негативно на рейтинге властей. Ситуация с коронавирусом сказалась на публичных действиях - митингах и так далее, но накопилась энергия, которая откуда-то прорвется, так как недовольство людей вызвано не только ситуацией с коронавирусом, но и обусловленным им ухудшением социально-экономической ситуации. С этой точки зрения у властей были рейтинговые потери, и опасно, вызывает беспокойство то, что, кажется у них нет выхода из этой ситуации. У тех антикризисных шагов, меры социальной поддержки, которые были осуществлены, прорекламированы, очень низкая и даже нулевая эффективность.
Тем более что их объемы не позволяют им быть эффективными. Сравним с соседней Грузией, где были осуществлены антикризисные шаги на примерно 1,3 млрд долларов, начиная от компенсации коммунальных платежей до поддержки бизнеса. У нас было объявлено о 300 млн долларов, но даже и эта сумма полностью не освоена. Но даже если предположим, что сумма эта была полностью потрачена, то все равно она несоразмерна с учетом тех экономических потерь из-за коронавируса. Но нельзя говорить, что без коронавируса не было проблем в экономике. Они были обусловлены неэффективным управлением.
Армен Багдасарян: Борьбу армянских властей против пандемии коронавируса трудно назвать успешной. Результаты этой борьбы в негативном плане мы видим. Армения в первых рядах стран, где коронавирусная инфекция наиболее распространена. В свою очередь это не могло негативно не сказаться на рейтинге властей. Рейтинг властей пострадал от этого. Этому, конечно, поспособствовали и действия различных политических сил и движений, представители которых призывали общественность не носить маски, не верить в существование коронавирусной инфекции и пр. То есть, они подливали масла в огонь.
Однако нельзя сказать, что снижение рейтинга властей автоматически привело к укреплению позиций оппозиционных сил. То есть, пандемия повлияла на политику лишь с точки зрения снижения рейтинга властей, последствия которого дадут о себе знать в будущем. В настоящее время, пока сохраняется режим ЧП, потом, наверняка, объявят карантин. Политическое поле похоже на пружину, после снятия ограничений оно может распрямиться. В настоящее время, политическое поле в ожидании снятия ограничений.
Насколько реалистичны обещания оппозиции о «жаркой осени»? На какие проблемы будет акцентировать внимание общества оппозиция в борьбе с властью? Когда, оппозиционные силы могут начать митинговую активность?
Андраник Теванян: Надо подчеркнуть, что в Армении оппозиция понятие многослойное. В Армении есть «оппозиции».
Во-вторых, независимо от того, кто какую осень, весну или другое время года объявляет, ситуация в Армении «жаркая». Так как не может быть не «жаркой» ситуация, раз у нас есть больше 1200 смертей из-за коронавируса, большей частью обусловленных действиями властей или преступным бездействием. Не может не быть жаркой, если появились серьёзные экономические проблемы. Не может не быть жаркой, когда мы видим, что фактически внешняя политика властей привела к внешнеполитической изоляции Армении, так как после «тавушских» боев выясняется, что все, кроме руководства Армении, друг с другом говорят, обсуждают какие-то вопросы, связанные с безопасностью. И это нонсенс, когда наш премьер не ведет даже телефонных переговоров с нашим стратегическим союзником – Россией. Это означает, что отношения между руководством Армении и России находятся на историческом минимуме с момента независимости. Такого ранее не было.
Независимо от того, какая сила какую «жару» обеспечит, ситуация в Армении жаркая. И у нас есть серьёзные поводы для беспокойства, так как на расстоянии 60 км от Еревана проходят азербайджано-турецкие учения в Нахичеване. Анкара, Баку и Москва интенсивно обсуждают вопросы Карабаха и региональной безопасности, а Ереван в изоляции. Это порождает намного более серьёзную обеспокоенность, чем отношения между какой-то силой и властями.
Что касается митинговой или какой-то другой борьбы, то они всегда были и будут. Трудно оценить, какой будет их эффективность. Но независимо от того, какие результаты дадут действия той или иной силы, одно чётко - эта власть провальная и у неё нет миссии. А власть без миссии имеет одну цель присутствия у власти – сохранить эту власть. Власть становится самоцелью, и эта власть становится источником удовольствий и обогащения с нулевой ответственностью. То, что мы сейчас видим у «бархатных» правителей. Это конечно не может долго продолжаться. Может привести к внешним или внутренним форс-мажорным ситуациям. Это может также привести к серьёзным разочарованиям, и у меня есть обеспокоенность, что когда карантинный режим пройдёт, когда эта пандемия отступит, мы констатируем позорные цифры эмиграции. С этой точки зрения есть серьёзная озабоченность, связанная с безопасностью. Нашей главной задачей является представление обществу альтернативы в виде программ, идей и команд. Эта альтернатива более серьёзная задача, чем то, что мы сегодня видим.
Что касается, «кто может», то на политической арене различные силы объявляют, что будут проводить митинги. Проведение митингов необходимое, но не достаточное условие для изменений в стране. Первоочередной задачей является, что изменится. Люди должны понять, где альтернатива и что они получат. Второстепенной задачей становятся личности, а третьестепенной – инструменты, которыми будут достигнуты эти изменения. Теоретически все силы могут провести митинг. Но митинг не является пиком политической деятельности. Пиком политической деятельности является обеспечение изменения ситуации, а митинг может стать одним из инструментов этого, но не целью.
Армен Багдасарян: Митинговую активность оппозиция, по всей видимости, проявит, когда это позволят условия, когда произойдет снятие карантинных мер. Оппозиция за последние 20 лет всегда обещала в Армении «жаркую осень». Это часть армянской политической риторики. Активизации политических процессов, конечно, стоит ожидать. Однако, скорее всего, их целью будет лидерство в стране оппозиции. Это будет борьба за лидерство в оппозиции.
Что касается того, на какие проблемы будет акцентировать внимание общества оппозиция в борьбе с властью, то здесь все ясно. Думаю, в центре внимания будут два вопроса. Это социально-экономическая ситуация, которая ожидаемо ухудшилась из-за пандемии. Эти проблемы не будут решены за два-три месяца. Вторая тема – безопасность. Оппозиция будет говорить об «ухудшении армяно-российских отношений», о том, что это негативно влияет на безопасность страны и что в этом виновны действующие власти во главе с премьер-министром Николом Пашиняном.
Сейчас в оппозиционным поле несколько полюсов. Кто из них может стать главным оппозиционным центром?
Андраник Теванян: Эти процессы пока в трансформации, пока на этапе становления. В результате проводимой властями политики поле черно-белое. Если при предыдущих властях картина оппозиции всегда была размытой, и было неясно, кто настоящие оппозиционеры, а кто «клиенты» (руководства), то при нынешних властях другие правила игры: есть тяга к единоличной власти и полное отсутствие партнёрских отношений. В этом смысле Николу Пашиняну удалось объединить все оппозиционное поле, которое выступает против него. И объединяются даже те, у кого могут между собой иметь тактические и даже стратегические проблемы, и сейчас они в одной лодке.
С точки зрения личностей все могут претендовать на эту роль (лидера). В последнее время довольно активную, контрастную картину своими публичными выступлениями и действиями создает Роберт Кочарян. Амбиции есть у тройки («Процветающая Армения», АРФ «Дашнакцутюн» и «Родина»), которая сформировала союз. Но здесь не видно, под чьим лидерством эта работа будет осуществляться. Я думаю, что у определенных слоев есть запрос на новое лицо, новую силу.
Армен Багдасарян: Не сказал бы, что в оппозиции есть несколько полюсов. На самом деле есть два серьезных полюса. Это экс-президенты Серж Саргсян с его Республиканской партией и Роберт Кочарян со своими сподвижниками. Они обладают серьезной ресурсной базой. Прежде всего, финансами. У них тоже есть свои преимущества и слабые стороны. Преимуществом Сержа Саргсяна является то, что он лидер партии, у которой есть свои структуры и механизмы. Этим добром не обладает Кочарян. Однако у Роберта Кочаряна есть другое преимущество. Это то, что к нему положительно относятся в России, что нельзя говорить про Сержа Саргсяна. Кажется, Сержа Саргсяна не воспринимают всерьез в российских политических кругах. Его не считают надежным партнером.
Помимо этого, есть проблема позиции партии «Процветающая Армения» (крупнейшая парламентская оппозиционная сила, главой которой является крупный бизнесмен Гагик Царукян – прим ред.). Представить сотрудничество ППА с Кочаряном можно, а вот Сержем Саргсяном – сложно. Есть и этот фактор, который сыграет свою роль борьбе за лидерство в оппозиции.
Рискнут ли власти пойти на эксплуатацию Амулсарского рудника? Если да, то какие внутриполитические последствия это будет иметь?
Андраник Теванян: Я думаю, власть в вопросе Амулсара ведёт политику избегания ответственности и проявления преступного бездействия. Одно очень чётко: если этот рудник наносит вред окружающей среде, Севану, то он не должен работать. Но это должно быть обоснованно. Если не наносит вреда, то неясно, почему именно внимание сконцентрировано на этом руднике, почему правительство не принимает решения по нему. Самое важное, деньги наших налогоплательщиков, 400 тысяч долларов потратили на новую экспертизу, сказали, что примут окончательное решение. Мы увидели, что эта сумма была потрачена, но правительство фактически не может принять окончательного решения. И Никол Пашинян не имеет власти на отдельном участке Армении: Джермук и соседние с ним общины. Он призывает разблокировать дороги, но его не слушают. И он подвергся делегитимизации в вопросе Амулсара, независимо от того, будет эксплуатироваться рудник или нет.
Это давно уже не экологическая, это чисто политическая, я бы даже сказал геополитическая проблема. Так как по удивительному и странному совпадению все те круги, которые требуют, чтобы рудник не работал - сторонники антироссийской линии, вывода базы, разрыва армяно-российских связей. Есть удивительное совпадение в этом.
Официальный Запад требует от правительства открыть рудник и защитить западные инвестиции, а неофициальный Запад через другие каналы угрожает властям Армении тем, что может осуществить очередную «цветную революцию», в случае эксплуатации месторождения. Это история с открытием-не открытием рудника напоминает историю с прекращение работы АЭС, «Наирита».
Это чисто политическая история, и те круги, которые стали пайщиками в бархатной революции, которых я называю соросо-турецкими кругами, основная их масса выступает против открытия рудника. Они угрожают, что в противном случае осуществят революцию. Пашинян, судя по всему, боится этих кругов или комплексует, вследствие чего не принимает решения. А в результате этого Армения несёт огромные имиджевые потери. Так как извне ситуация видится так: существует бизнес, в отношении которого есть посягательство, нарушение права собственности, и правительство не может принять в связи с этим решение.
Армен Багдасарян: В вопросе эксплуатации Амулсарского рудника власти уже допустили ошибку. Они должны были оперативно и быстро решить этот вопрос. При том, нет разницы приняли бы решение в пользу эксплуатации рудника или закрытия проекта. Вопрос нужно было решить быстро. Теперь, каким бы не было предложенное властями решение, оно неминуемо приведет к снижению их рейтинга. Я даже не говорю о других последствиях. Например, перспектива подачи иска в международный арбитраж в случае закрытия проекта (компанией «Лидиан Армения», занимающейся эксплуатацией рудника – прим. ред.).
Власти ошиблись в том, что слишком втянулись в процесс. В результате общество восприняло ситуацию таким образом, что проблема Амулсарского рудника должна решаться на уровне политического руководства страны. Так не должно быть. Проблему должны были обсуждать специалисты как местные, так и приглашенные из-за рубежа. Необходимо было руководствоваться предписаниями специалистов или специализированной структуры. Однако этого не было сделано. Проблема уже просочилась в политическую плоскость. Теперь, власти оказались в такой ситуации, что любое решение вызовет недовольство определенной части общества. Думаю, поэтому власти пока ничего не делают. Они выжидают. Резюмируя, могу сказать, что проблема эксплуатации рудника будет иметь политические последствия, поскольку многие оппозиционеры будут ее раскручивать против власти.
Айк Халатян и Аршалуйс Мгдесян
