Как на армянскую экономику повлияет пандемия коронавируса? Насколько сократится ВВП? Удастся ли армянской экономике восстановиться быстрее, чем после мирового кризиса 2008-2009 гг? Почему нет иностранных инвестиций в Армению и как на них может повлиять резонансный законопроект «О конфискации незаконно нажитого имущества»? На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил научный сотрудник Института Кавказа Грант Микаелян.
Как Вы оцениваете ситуацию в экономике Армении? Есть ли уже приблизительные расчеты, насколько сказалась пандемия на армянскую экономику?
Да, есть такие оценки. По разным оценкам, спад, скорее всего, составит от 1,5% ВВП и выше. То есть у нас есть данные за март, по которым спад составит 4,7% ВВП, в апреле будет еще больше. Но дело в том, что в феврале был рост на 9 с лишним процентов. Таким образом, разница между показателем роста в феврале и марте - 14%. Относительно треда вот такой реальный спад на данный момент.
Звучат различные оценки по спаду ВВП по итогам года. Ваш прогноз?
Есть исследование, основанное на опросе армянских экономистов, по которому консенсус прогноза — это спад на 4%. Вот я думаю, что этот сценарий все-таки слишком пессимистичный, будет спад меньше, чем 4%. Но все-таки, скорее всего, какого-то спада не удастся избежать. То есть от 1% до 3%, и исходить надо из этих цифр.
Сейчас многие проводят аналогии с международным финансовым кризисом 2008-2009 гг. Мы помним, сколько лет Армения не могла вернуться к докризисным показателям. Насколько быстро армянская экономика может восстановиться после нынешнего кризиса?
На этот раз восстановвить темпы роста нам не удастся тоже очень быстро, но быстрее, чем в прошлый раз. Скорее всего, восстановление займет около 2 лет. А тогда это заняло намного больше- по разным показателям, от 4 до 7 лет.
А потери бдут такими же серьезными, как тогда, или нет?
Из того, что мы видим на данный момент, пока что они будут меньше. Но здесь важно другое. Дело в том, что сейчас у нас есть потери, вызванные ограничениями техническими для экономики-карантином, закрытыми границами и т.д. А позже пойдут потери, вызванные уже тем, что будет меньше денег или изменится потребительский настрой, и какую роль это сыграет, мы еще не знаем. Тут есть много неизвестных. Сначала думали, что экономика будет быстро восстанавливаться к старому уровню, но сейчас все больше экономистов считает, что мировая экономика будет восстанавливаться медленнее, чем раньше считалось. То есть она не восстановится мгновенно до прежнего уровня, как только карантин снимут.
Как вы оцениваете правительственные программы помощи правительства бизнесу и населению?
В основе любого планирования политики лежит, по сути, целостный подход. То есть нужно определиться с приоритетами, и, исход из приоритетов, уже выбирать, какие программы. Правительство решило, что нужно максимально целевые программы делать, адресные, учитывая ресурсы Армении и необходимость. Я считаю, что этот подход, в принципе, правильный, поэтому этот подход направлен не на компенсацию кризиса, как, скажем, делают в Германии или США, а на минимизацию ущерба. То есть правительство Армении принимает, что ущерб есть, он неизбежен, но мы смягчаем его последствия для того, чтобы минимизировать разорение бизнеса или минимизировать издержки, вызванные сокращением доходов домохозяйств. В этом смысле я согласен с этой стратегией, считаю ее верной.
От экономики к политике. На фоне проблем из-за кризиса принят очень резонансный законопроект «О конфискации незаконно нажитого имущества». Но даже подписавший закон президент Армен Саркисян отметил возможные риски, связанные с ним. Насколько это политическое решение властей может повлиять на инвестиционную привлекательность Армении, особенно в таких сложных общемировых условиях?
Этот закон, по сути, относится к внутриполитическим вопросам. И те, кто его принимали, они не думали о том, как это скажется на инвестиционной привлекательности. Но если мы подумаем об этом, то поймем, что естественно отрицательно. Потому что вся политика по борьбе с коррупцией последних 2 лет была плохо рассчитана, дала минимальные итоги и много издержек, как политических, так и экономических. Как следствие, иностранных инвестиций нет вообще, и нет никаких причин, чтобы они появились.
Власть объясняет отсутсвие сейчас иностранных инвестиций тем, что якобы раньше «под видом иностранных инвестиций коррумпированные чиновники Армении крутили свои деньги. А почему сейчас нет иностранных инвестиций?
Этот аргумент просто диалектический. Он не подкреплен фактами. Да, какая-то часть возврата капитала в этих инвестициях была, но далеко не большая часть. Для начала надо сказать, что и раньше инвестиций было мало. После кризиса 2008 года приток иностранных инвестиций в Армению постоянно сокращался и дошел до низшей точки в 2016 году. Потом он начал медленно расти, и уже в 2018-м незначительно, но уже было видно оживление в этом поле. Теперь у нас опять тяжелая ситуация, и даже хуже, чем была в 2016 году. То есть проблема не в том, что раньше было много инвестиций, а сейчас их нет. Раньше было мало инвестиций, а сейчас их совсем нет.
Кроме того, эти инвестиции приходили под связи с олигархами Армении. Но тут нужно учитывать, что это почти всегда так. То есть крупные инвестиции — это часто совместные проекты с местным бизнесом, которому доверяют. Теперь вопрос: стали ли армянскому бизнесу больше доверять за рубежом за последние 2 года после всего этого? Не уверен.
Кроме того, вопрос в том, а мотивирован ли армянский бизнес сам вкладывать в Армению и звать других бизнесменов сюда? Тоже не уверен.
Также очень многие иностранные инвесторы столкнулись с правовым давлением, которое в итоге не было обосновано какими-то найденными фактическими доказательствами. И это речь идет уже об иностранных инвесторах, а не только о местных.
То есть пока эта ситуация не будет урегулирована, и пока все не поймут, бизнесмены местные, зарубежные, они гарантированы от всякого рода внесудебных разбирательств, от правового давления, но которое недостаточно мотивировано, то они не будут вкладываться. А этот закон нарушает презумпцию невиновности. Соответственно я думаю, что это будет мешать притоку иностранных инвестиций.
Власти в лице премьера Никола Пашиняна озвучивают амбициозные планы по выходу из этого экономического кризиса с более сильной экономикой. За счет каких ресурсов это можно будет сделать?
Я думаю, что более-менее серьезные ресурсы внутри Армении есть, в первую очередь, в реальном секторе, в секторе сельского хозяйства. Просто амбиции правительства гораздо выше, правительство хочет строить экономику знаний, экспортировать продукты образования, но наша проблема в том, что есть страны, которые на много десятилетий нас опережают в этих вопросах, например, та же Финляндия. Соответственно одного желания здесь недостаточно.
В реальном секторе нереализованный потенциал большой. И если над этим начнут работать, я вижу, что определенное понимание этого в правительстве уже есть, то там будет отдача. Поэтому придется спуститься с небес на землю, но зато результат будет более существенным и более реальным.
Айк Халатян
