Последние масштабные удары Израиля по Ирану открыли новый этап на геополитической карте Ближнего Востока. В Тегеране поражены более 20 объектов, под прицел попали ядерные объекты, были убиты учёные. Но может ли это остановить иранскую ядерную программу, и каковы последствия для соседнего региона — Южного Кавказа?
Ответы на эти вопросы мы ищем в интервью VERELQ с бывшим депутатом парламента Ирана армянского происхождения Робертом Бегларяном, который хорошо знаком с внутренней политической реальностью Ирана и настроениями населения в этот кризисный момент.
VERELQ: Господин Бегларян, скажите, пожалуйста, по имеющейся у вас информации, какова сейчас ситуация в Тегеране, в Иране в целом, и насколько болезненными были удары Израиля?
Роберт Бегларян: Спасибо за интервью. Да, как вы отметили, согласно полученной информации, действительно, особенно в Тегеране и вообще по всему Ирану — можно сказать, что, по крайней мере, были ожидания, что с израильской стороны последуют какие-то удары. Однако, на мой взгляд, народ в значительной степени потрясён, поскольку именно в Тегеране поражены более 20 точек в разных частях страны.
Важно отметить, что под удар попали гражданские центры, здания — то есть Израиль целенаправленно стремился устранить того или иного учёного, не считаясь с тем, как именно наносить удар. В этих зданиях погибли дети, женщины и другие люди. Это, безусловно, скажется как на гуманитарных подходах, так и на вопросах безопасности. Во всяком случае, народ Ирана, как и мы все, очень тяжело переносит подобные явления.
VERELQ: Понятно. Было заявлено, что основной целью удара стали ядерные объекты, иранская ядерная программа. На ваш взгляд, насколько болезненным может оказаться удар по таким целям, как военное руководство, ядерные учёные, и насколько это отодвинет Иран от реализации своей программы?
Роберт Бегларян: Смотрите, на данный момент, например, известно, что был поражён один из важнейших радиолокационных центров в районе Тебриза, или объект в Натанзе. Их деятельность, конечно, можно временно остановить, но потом она будет восстановлена. Однако мне кажется, что, несмотря на убийство тех учёных, о которых уже говорят в новостях, я не думаю, что в Иране настолько мало специалистов, чтобы страна не смогла восстановить свои потенциалы.
Я хочу сказать, что что касается инфраструктуры и технологических вопросов — их реализация может быть замедлена, в том числе и по атомной программе. Но говорить о её полном прекращении, на мой взгляд, далёко от реальности.
VERELQ: Понимаю. Как вы считаете, всё движется к большой войне между Израилем и Ираном, или это ограничится ответными ударами и на этом завершится?
Роберт Бегларян: Не думаю, что это быстро закончится. Конечно, здесь есть один момент, о котором мы уже слышим в новостях: когда иранские беспилотники направлялись к территории Израиля, в СМИ сообщалось, что страны Персидского залива, включая даже США и Великобританию, каким-то образом помогали в их перехвате. То есть мешали беспилотникам достичь Израиля.
Это означает, что, к сожалению, несмотря на публичные заявления, существует некая международная координация с Израилем — и это весьма горькая реальность. Мне действительно кажется, что регион и всё человечество стоят перед серьёзной угрозой.
В настоящее время, например, мы слышим, что Объединённые Арабские Эмираты осуждают произошедшее, но также поступает информация, что в информационном аспекте они, по крайней мере, полезны Израилю, или же стараются действовать осторожно, чтобы сохранить свою территорию. Но какую помощь они на самом деле оказывают израильским силам — я думаю, это не ускользнёт от внимания Ирана.
В целом Иран оказался в такой ситуации, в которой необходимо давать точную оценку действиям всех сторон. Я также полагаю, что руководство страны — духовный лидер и соответствующие структуры — хотя сейчас и нанесут ответный удар, в ближайшие дни постараются выработать более сбалансированную политику, основанную на трезвой оценке происходящего.
Но есть и такая реальность: гибель гражданских лиц, людей, не имеющих отношения к армии, семьи которых погибли, приведёт к формированию требований в обществе, мобилизации, и ожиданию действительно сильного ответа со стороны Ирана.
Мы также видим, что Нетаньяху заявляет, что как минимум две недели стоит ожидать ударов. Часть этих заявлений, возможно, носит пропагандистский характер — для консолидации внутренней аудитории. Однако все эти угрозы вполне реальны.
Также стоит учитывать подходы других стран и скрытые цели, которые могут быть у Израиля или, возможно, у Запада. Мы знаем, что сотрудничество Ирана с Россией в последние годы вызывает раздражение и обеспокоенность у многих. Мне кажется, именно эти цели мы и должны рассматривать за кулисами происходящего и учитывать в своих оценках.
VERELQ: Последний вопрос. Как всё это может отразиться на нашем регионе, на Армении, особенно если Иран окажется втянутым в войну с Израилем?
Роберт Бегларян: Конечно, можно обсуждать с разных сторон, и, возможно, я сейчас не смогу дать исчерпывающую оценку всем аспектам. Но если говорить о непосредственной безопасности, то основной риск в том, что в случае более глубокой вовлечённости Ирана Азербайджан и Турция могут использовать ситуацию, чтобы оказать давление на Армению или вновь попытаться извлечь из неё выгоду, а то и предпринять посягательства на территориальную целостность Армении.
Они могут попытаться реализовать свои стратегические цели — как по сдерживанию Ирана, так и по окружению Армении.
Это, на мой взгляд, вполне прямой риск. А в будущем, возможно, мы столкнёмся и с такими последствиями: милитаризация региона, изменения в политических подходах, восприятие вопросов смены режимов, демократических процессов, ударов по суверенитету. Всё это не может не сказаться на политической, экономической и общественной жизни Армении. Думаю, всё это вызывает обоснованную тревогу.
