В условиях растущей энергетической неопределенности и геополитических изменений в регионе, Армения стоит перед стратегическим выбором, который определит её энергетическую независимость на десятилетия вперед. Строительство новой атомной электростанции — проект государственной важности, где пересекаются вопросы энергетической безопасности, экономической целесообразности и международных отношений.
Какие технологические решения может предложить российский Росатом? Насколько безопасны современные модульные реакторы? Как выбор технологического партнера отразится на российско-армянских отношениях? На эти и другие ключевые вопросы в эксклюзивном интервью VERELQ ответил ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков.
VERELQ: В последнее время вопрос строительства новой атомной электростанции активно обсуждается в Армении. Недавно посол России в Армении Сергей Копыркин заявил, что «Росатом» предложил армянской стороне несколько вариантов реализации этого проекта. Не могли бы Вы рассказать о технологическом потенциале «Росатома» в сфере атомной энергетики и о том, какие модели атомных электростанций корпорация может предложить сегодня?
Игорь Юшков: Флагманским направлением «Росатома» как на российском, так и на международном рынке является линейка водо-водяных энергетических реакторов ВВЭР, которая предоставляет заказчикам гибкие возможности по выбору мощности. Стандартное предложение для крупных проектов — это реакторы ВВЭР-1200, которые могут устанавливаться в количестве от одного до четырёх блоков в зависимости от энергетических потребностей страны-заказчика. Показательным примером служит Белорусская АЭС с двумя такими реакторами общей мощностью 2400 МВт.
«Росатом предлагает как крупные ВВЭР-1200, так и более компактные ВВЭР-1000 — в зависимости от потребностей страны-заказчика»
Для стран с иными энергетическими потребностями «Росатом» может предложить реакторы ВВЭР-1000, которые выбрали, например, Египет и Турция, заказавшие несколько энергоблоков. Возможны также варианты с меньшей мощностью — корпорация проявляет значительную гибкость в этом вопросе, ориентируясь на конкретные запросы заказчика.
Принципиально новым направлением в портфеле «Росатома» стали малые атомные электростанции, которые оптимально подходят для энергоснабжения отдельных регионов или крупных городов. Первый зарубежный проект такого типа уже реализуется в Узбекистане, где в прошлом году был подписан соответствующий контракт.
VERELQ: Правильно ли мы понимаем, что эти атомные электростанции малой мощности представляют собой модульные конструкции? Каковы их технические характеристики?
Игорь Юшков: Действительно, это модульные решения на базе реакторных установок РИТМ-200 или РИТМ-400, изначально разработанных для атомных ледоколов серии «Арктика». Преимущество этих реакторов заключается в их компактности — настолько, что они интегрируются в конструкцию судов, причём на каждом ледоколе устанавливается по два реактора РИТМ-200.
«РИТМ-200 — это компактный ядерный источник, изначально предназначенный для атомных ледоколов, теперь адаптированный для наземного применения»
Адаптация этих технологий для наземного использования сохраняет все преимущества оригинальной конструкции. Реактор функционирует в автономном режиме на протяжении длительного периода, после чего «Росатом» осуществляет перезагрузку топлива и транспортирует отработанное ядерное топливо на предприятия по переработке.
По сути, это компактный ядерный источник энергии: установка размещается в выбранном месте, периодически проводится замена топлива — примерно раз в полгода–год, и в результате получаем стабильный источник электроэнергии, а также тепла в определённых объёмах. Такое решение особенно эффективно для удалённых или труднодоступных населённых пунктов, нуждающихся в независимом энергоснабжении.
VERELQ: Существуют ли принципиальные технологические различия между модульными реакторами и традиционными атомными электростанциями, или речь идёт лишь о разнице в масштабе?
Игорь Юшков: Принципиально физика процесса остаётся неизменной, ключевое различие заключается в инфраструктурном подходе. Классические крупные АЭС целесообразно строить в регионах с развитой энергетической сетью, где присутствуют резервные мощности в виде тепловых или гидроаккумулирующих станций — как это реализовано в России, Беларуси и других странах, где «Росатом» успешно завершил свои проекты.
Особенность эксплуатации крупных атомных станций в том, что они рассчитаны на работу при постоянной номинальной мощности. Их обычно не используют для маневрирования нагрузкой — эту функцию берут на себя гидроэлектростанции и тепловые станции. Показательный пример такой системы — Запорожская АЭС, рядом с которой расположена тепловая станция, а также функционировала Каховская ГЭС.
Что касается модульных установок, то физические принципы их работы идентичны крупным станциям — принципиальных технологических отличий между ними нет.
VERELQ: Представители армянских властей и некоторые эксперты утверждают, что модульные атомные станции характеризуются повышенным уровнем безопасности, поскольку в случае аварии её последствия будут иметь строго локализованный характер, исключая сценарий, сопоставимый с Чернобыльской катастрофой. Насколько такие утверждения соответствуют действительности?
Игорь Юшков: Действительно, потенциальные последствия аварии на модульной АЭС будут существенно меньше в силу значительно меньшей мощности установки. Однако важно понимать, что базовый принцип прямо пропорционален: чем больше энергоблок, тем масштабнее могут быть последствия в случае нештатной ситуации.
«Пока конкуренты показывают презентации, Росатом демонстрирует рабочие станции и серийные атомные ледоколы»
При этом ключевое конкурентное преимущество «Росатома» заключается в возможности продемонстрировать свои технологии в действии. Потенциальным заказчикам крупных ВВЭР-1200 предлагается посетить действующие объекты в России, Беларуси, Турции, Китае и других странах, чтобы на практике оценить их эксплуатационные характеристики, безопасность, систему подготовки персонала и комплексную организацию работы. Это позволяет принимать решения на основе реального опыта, а не только проектной документации.
Аналогичный подход применяется и к модульным решениям: «Росатом» демонстрирует действующие атомные ледоколы, строящиеся серийно на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге, а также плавучую атомную теплоэлектростанцию «Академик Ломоносов», которая успешно эксплуатируется на российском Дальнем Востоке. Большинство мировых компаний, стремящихся выйти на рынок малых и модульных АЭС, пока не могут представить действующие образцы — их разработки существуют преимущественно на концептуальном уровне.
Этот сегмент сейчас активно развивается, поскольку считается перспективным. Согласно европейской концепции энергетического перехода, малые АЭС рассматриваются как одна из альтернатив традиционной углеводородной энергетике. Хотя в отдалённой перспективе предполагается полный отказ от атомной генерации, в среднесрочном периоде она признана экологически приемлемым источником энергии.
При выводе из эксплуатации угольных и газовых станций предлагается замещать их сочетанием возобновляемых источников энергии и модульных атомных станций. Инвестиции в последние значительно ниже, чем в крупные АЭС, стоимость которых исчисляется десятками миллиардов долларов, что делает их более привлекательными в контексте временного решения.
VERELQ: Обладает ли «Росатом» реальными конкурентными преимуществами на рынке малых атомных станций по сравнению с западными компаниями?
Игорь Юшков: Неоспоримым преимуществом «Росатома» является наличие апробированной технологии — корпорация предлагает реактор, который уже находится в серийном производстве. Заказчики могут наблюдать весь производственный цикл: от изготовления компонентов на Ижорских заводах до окончательной сборки на Балтийском заводе. Кроме того, в Узбекистане начинается строительство первой зарубежной наземной установки малой мощности, что также укрепляет позиции «Росатома».
Однако существуют и определённые ограничения. Традиционно «Росатом» реализовывал свои проекты с финансовой поддержкой российского государства — через льготные кредиты от государственных банков или прямое финансирование из Фонда национального благосостояния. В текущих экономических условиях возможности такого финансирования ограничены. Выделение 5–10 миллиардов долларов на строительство крупной электростанции представляется проблематичным, поскольку ликвидная часть ФНБ сейчас направляется преимущественно на покрытие бюджетного дефицита.
В сегменте малых АЭС существует и производственное ограничение: мощности российских предприятий полностью загружены серийным строительством атомных ледоколов. Производственные возможности настолько ограничены, что «Росатом» даже разместил заказ на изготовление корпуса для реактора РИТМ-200 в Китае, чтобы ускорить строительство ледокольного флота, которое идёт с опережением графика.
Таким образом, в ближайшие 2–3 года могут возникать определённые сложности с соблюдением сроков реализации новых проектов малых АЭС или финансированием крупных станций. Однако к 2027–2028 годам, когда программа строительства атомных ледоколов будет завершена, производственные мощности высвободятся. Есть основания полагать, что к этому времени и бюджетная ситуация улучшится, что позволит выделять дополнительные средства на зарубежные проекты.
VERELQ: Руководство Армении определило оптимальную мощность будущей атомной электростанции — максимум 600–700 мегаватт. Располагает ли «Росатом» техническими возможностями для реализации проекта с такими параметрами?
Игорь Юшков: Безусловно, «Росатом» обладает всеми необходимыми технологиями для строительства станции заданной мощности. Линейка ВВЭР позволяет реализовать проект на 600–700 мегаватт без каких-либо технических ограничений. Ключевые вопросы здесь лежат в организационно-финансовой плоскости: структура контракта, ценообразование, механизм возврата инвестиций.
«С технической точки зрения построить станцию на 700 МВт — не проблема. Вопрос — как и на чьи деньги»
«Росатом» реализует международные проекты по различным схемам. В одном варианте корпорация выступает в роли подрядчика по строительству, осуществляет подготовку персонала, обеспечивает поставки ядерного топлива, а заказчик постепенно возвращает кредитные средства. Такая модель реализована в Беларуси, которая получила российский государственный кредит и выплачивает его согласно договорённостям, учитывающим текущие экономические и политические реалии.
Альтернативная схема предполагает, что «Росатом» не только строит станцию, но и становится её владельцем и оператором, возвращая инвестиции через продажу произведённой электроэнергии на внутреннем рынке страны-заказчика. По такой модели реализуется проект в Турции. Этот подход несёт определённые риски: если страна-заказчик откажется от соответствующей тарифной политики, возврат инвестиций может оказаться проблематичным.
Именно финансово-организационные аспекты становятся предметом наиболее интенсивных переговоров, в то время как технические вопросы, включая проектную мощность, являются второстепенными и легко решаемыми.
VERELQ: Если в итоге Армения примет решение в пользу нероссийских технологий для строительства новой АЭС, может ли это негативно повлиять на двусторонние отношения? Насколько чувствительным для России является данный вопрос?
Игорь Юшков: Такое решение, вероятнее всего, будет воспринято Москвой не как причина, а как следствие текущего состояния двусторонних отношений. Российско-армянские политические отношения переживают сложный период, и в этом контексте выбор в пользу западного или азиатского подрядчика будет интерпретирован российской стороной как проявление уже существующих проблем.
Иными словами, это будет восприниматься не как фактор, который приведёт к дальнейшему ухудшению отношений, а скорее, как индикатор того, что политические отношения уже находятся на недостаточно высоком уровне, что и обусловило выбор нероссийского партнёра.
«Отказ от Росатома будет воспринят в Москве не как удар, а как симптом охлаждения отношений»
Однако это решение может стать определённой реперной точкой для последующих изменений в экономическом сотрудничестве. Например, в контексте обсуждавшегося вопроса о возможном выходе Армении из ЕАЭС логичным образом возникает вопрос о пересмотре преференциальных условий поставок газа, которые были предоставлены именно в связи с присоединением к этому интеграционному объединению.
Показательно, что, когда Армения только направила запрос на получение документации для подготовки к вступлению в ЕАЭС, «Газпром» оперативно подписал дополнительное соглашение, фиксирующее выгодные условия поставок газа — ещё до завершения формальных процедур.
Таким образом, решение не привлекать «Росатом» к строительству АЭС может стать катализатором пересмотра различных аспектов экономического взаимодействия. Однако политические отношения следует рассматривать как параллельный процесс, где выбор технологического партнёра является скорее следствием, а не причиной текущей динамики.
