Насколько знакома армянская молодежь с евразийской интеграцией? Как меняется «мягкая сила» России? Насколько она востребована и эффективна на постсоветском пространстве, учитывая геополитическую конкуренцию?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил директор Института Русского зарубежья, руководитель проекта «Точки Роста» Сергей Пантелеев.
На днях в Армении завершился международный форум «Точки роста». Какие у вас впечатления от Армении и завершившегося мероприятия?
Для меня Армения – новая страна. Я только открыл ее для себя благодаря проекту «Точки роста». И потому этот опыт был одновременно и интересным, и сложным, потому что важно было понимать местную специфику. Неоценимую помощь мне оказали коллеги, которые хорошо знают Армению. Когда страна неизвестна, все чувствуется крайне обостренно, есть еще больший интерес, и ты понимаешь, как важно все-таки быть на месте, понимать, чем живут люди, чем живет страна.
Принято считать, что молодежь концентрируется преимущественно только на позитивных вещах, но нам важно было узнать всеобъемлющее настроение общества, ведь у него есть определенные ожидания, порой даже завышенные, в адрес России, есть вопросы по их реализации. Сложностью считаю специфичность страны. Все это нужно учитывать, и, честно говоря, по результатам пяти дней пребывания в Армении, я рад тому, что я погрузился в ее атмосферу. Но это то, что касается моих личных ощущений.
Есть другое – то, что касается в большей степени состоявшегося в Ереване форума проекта «Точки Роста». Важность мероприятия в Армении, помимо всего прочего, связана с тем, что для нас это пятая страна ЕАЭС, где мы проводили мероприятия в рамках проекта. Это определенный рубеж, определенный выход к новым горизонтам. Форум в Армении оказался знаковым, где-то суммирующим, подводящим итоги и открывающим перспективы дальнейшего развития наших «Точек Роста».
Насколько армянская молодежь знакома с евразийской интеграцией, есть ли у нее интерес, и есть ли какая-то разница в отношении молодежи стран ЕАЭС к евразийской интеграции в ЕАЭС? Где более информированы, где менее информированы?
Я бы выделил два таких аспекта. Первое – это внешнее впечатление. Я увидел полный зал молодежи. Причем, если брать армянскую молодежь, то были представители трех вузов, преимущественно Ереванского государственного университета, Российско-армянского университета и ереванского филиала Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова. В составе участников было также несколько человек из российской армянской диаспоры, в их числе, например, парень из Луганска с армянскими корнями. Роль диаспоры крайне важна, и в проекте это чувствовалось.
Ребята заинтересованы, они активно задавали вопросы, в которых чувствовалось в том числе и какое-то такое критическое настроение. Я обратил внимание, что, по результатам участия в фокус-группе по пониманиям евразийских и европейских ценностей, зачастую ребята имели очень слабое представление о том, что представляет собой евразийская интеграция и современная Россия, и эти итоги было интересно сравнить с аналогичными исследованиями, которые мы проводили в других странах ЕАЭС. Интересно также, что многие аргументы, в том числе не совсем комплиментарные в адрес наших структур, очень быстро рассыпались, когда звучали честные ответы. И в этом отношении, с одной стороны, я убедился в том, что диалоговый и открытый формат проекта «Точки роста» – это то, что нужно всем, и, мне кажется, особенно это нужно для работы с армянской молодежью.
С другой стороны, еще раз подчеркиваю вес диаспоры, то есть российских армян, которые в гораздо большей степени интегрированы в Россию, наши молодые ученые, студенты-международники, изучающие евразийскую тему. Мне кажется, что этот фактор тоже крайне важен, и его необходимо использовать в работе с Арменией в целом и армянской молодежью, в частности.
Я бы резюмировал так: работа и общение, причем не для галочки, а направленные на установление прямого человеческого контакта между ребятами наших стран, конечно же, будут давать позитивные результаты, и, я надеюсь, что проект «Точки роста – Армения» в очередной раз это продемонстрировал.
Как меняется «мягкая сила» России? Насколько она востребована и эффективна на постсоветском пространстве, учитывая геополитическую конкуренцию?
Я достаточно критично отношусь к вещам заимствованным, тем более заимствованным у англосаксов. Мы хорошо знаем, откуда взялся термин «мягкая сила», тем более в переводе на русский язык он звучит, на мой взгляд, не совсем адекватно. Я бы говорил в большей степени о российской гуманитарной политике. Этот термин кажется мне более правильным. И в этом контексте в рамках нашего мероприятия в Кыргызстане один из спикеров сказал, что российская мягкая сила для Запада закончилась. То есть формат отношений перешел в жесткий режим и совсем не по инициативе России. Хотя это выражение тоже не совсем отражает реальность, поскольку даже в отношении Европы у нас есть понимание того, что есть национальные государства, есть национальные силы и вряд ли мы будем прекращать пытаться с ними работать. Это было бы большой ошибкой.
Но факт остается фактом.
Сегодня поворот России на Восток заставляет нас применять новые подходы к работе с коллективным Востоком, как сейчас принято выражаться, и, в частности, с евразийским пространством. И далее стоит вопрос, а что мы несем через свою гуманитарную политику нашим соседям, начиная со стран Евразийского экономического союза и других государств, которые несколько столетий находились рядом с Россией, в зоне ее влияния. Прежние ставки на то, что только русский язык сам по себе все решит, мне кажется, оказались беспочвенными точно так же, как ставка только на соотечественников, как носителей русского языка. Ставка на работу с элитами показала всю свою пагубность на примере той же Украины. К сожалению, зачастую мы, особенно на евразийском пространстве, продолжаем наблюдать рудименты этого подхода. Ставка на то, что все само собой рассосется, сегодня тоже работает против России.
Очевидно, что Россия в своей гуманитарной политике должна исходить, с одной стороны, от позитивных ожиданий стран и народов, которые хотели бы в ней видеть конструктивную силу, с другой стороны, необходимо находить те подходы, которые одновременно и отвечают этим ожиданиям, и создают новые возможности для наших соседей вместе с нами, обеспечивая вопросы безопасности, развития, наличия общего будущего. Здесь, собственно говоря, мы возвращаемся к нашей главной теме – работе с молодежью. Оказывается, что наши соотечественники, русские, проживающие, допустим, в Кыргызстане, прекрасно знающие ситуацию в своей стране, это не просто диаспора, закрытая в себе, эти люди – активные субъекты жизни общества страны проживания. Они помогают нам реализовывать совместные проекты, вместе с титульными гражданами страны, а это уже совсем другой подход. То есть это реально гуманитарная политика, это реально задействование представителей русских общин в странах проживания, а не закрытые в себе отдельные группы.
Может для Армении это не так актуально в силу моноэтничности, но при этом мы видим, что многие армяне очень комплементарны в адрес России, отлично знают русский язык, русскую культуру. И все это – наша общая сила. Но я подчеркиваю, что к этому надо перестать относиться как к некой данности. Все, что перечислил, нуждается в поддержке, развитии и стимулировании. Соответственно, молодежь в новой российской гуманитарной политике, в том числе молодежь Армении, должна воспринимать Россию как драйвер развития, как центр силы, как привлекательную, культурную и сильную страну, на которую необходимо равняться. И в этом плане наш экспертный десант «Точек Роста», состоявший из представителей всех стран ЕАЭС, которые активно общались, в том числе с армянскими СМИ, показал, что Россия – это не только «мягкая сила», но и умная сила. Россия – та сила, которая умеет преобразовывать пространство, учитывая интересы различных акторов, а не выступая только с позиции доминирующего гегемона. Умение договариваться является сегодня очень важным элементом гуманитарной политики. Умение договариваться, объединять вокруг себя людей и не сводить все только к монологу. Мы строим диалог, и в этом диалоге мы должны услышать друг друга.
Айк Халатян
