Собирается ли Турция открыть новые военные базы на Южном Кавказе? Может ли многовекторная внешняя политика Турции привести к ухудшению отношений между Россией и Турцией? Почему тема смертоносных автономных систем (САС) останется лишь темой обсуждения в рамках ООН?
На эти и другие вопросы ответил заведующий Центром глобальных исследований и международных отношений Вадим Козюлин.
Господин Козюлин, во время нашего интервью, состоявшегося несколько лет тому назад, Вы, говоря о дронах, отметили, что тема смертоносных автономных систем (САС) обсуждается в рамках ООН, группа правительственных экспертов пытается сформулировать рекомендации по контролю за ними. Вы выразили неуверенность, что предложение представителей мировой общественности о введении полного запрета САС сработает. Какова Ваша точка зрения на сегодняшний день о дронах (БПЛА) на фоне увеличения интереса и спроса со стороны разных стран к турецким «Байрактарам»?
На мой взгляд, человеческое достоинство – это та ценность, за которую человечеству предстоит побороться. Сегодня это может показаться странным, но робототехника и искусственный интеллект постепенно занимают сферы деятельности человека. И поначалу это вызывает только положительные эмоции – людей избавляют от рутинного труда. Но следом ИИ начинает избавлять людей и от интеллектуального труда, и даже – от творческого. Специалисты предсказывают, что человечеству понадобится доказывать ценность и личности, и человеческой жизни.
В рамках конвенции о «негуманном» оружии в ООН обсуждается вопрос о том, чтобы оборот и применение смертоносных автономных систем (САС) был каким-то образом отрегулирован, а то и запрещен. Сторонники запрета утверждают, что САС не смогут соблюдать международное гуманитарное право (МГП), которое подробно описывает правила ведения войны.
Увы, конфликт в Нагорном Карабахе показал обратное. Люди совершили большое количество нарушений МГП. Неправительственные организации зафиксировали немало таких случаев, и даже ведут речь о военных преступлениях. При этом замечаний к применению беспилотных ударных аппаратов с точки зрения международного права не было. Хотя видеозаписи их применения можно в большом количестве найти в интернете.
Это не значит, что роботы не могут нарушать МГП. Смогут, если им «прикажет» человек. Но похоже, технические средства уже позволяют определить такого человека. То есть вопрос об ответственности разрешим.
Я заглядываю немного в будущее и вижу, что с внедрением «интернета вещей» и появлением «военного интернета вещей» человек превратится в одну из миллиона «вещей» на поле боя. Среди этих «вещей» будут простые датчики, но будут и центры анализа данных, и выдачи целеуказаний. Будут вредоносные программы противника, нацеленные как раз на то, чтобы «затуманить» сознание человека. Война станет очень запутанным процессом.
Есть термин «техническая предопределенность» - когда развитие технологий диктует свои решения. И на мой взгляд, логика этого развития приведет нас к тому, что человек окажется просто лишним, «самым слабым звеном» на поле боя.
Вот тогда человеческое достоинство станет нашим последним бастионом, который человечество не должно «сдать» техногенному будущему. Мы скажем машине: ты умнее, но мы гуманнее. Хотелось бы, чтобы люди и на деле доказывали свой гуманизм.
Как Вы оцениваете многовекторную внешнюю политику Турции? Может ли в будущем такая комплементарность привести к ухудшению отношений между Россией и Турцией?
Сегодня у России и Турции хорошие отношения, строящиеся, на мой взгляд, на прагматической основе, на стремлении сотрудничать там, где возможно, и стремиться избегать конфликтов, где это возможно.
Это неплохо получается, и может продолжаться в обозримом будущем. Однако, мы знаем, что Анкара не боится идти на обострение, когда речь идет о существенных по представлению турецкого руководства ценностях: Турция уже привыкла занимать особую позицию в НАТО, не поддается давлению США по поводу закупки российской системы ПВО С-400. В прошлом году президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган своим указом превратил собор Святой Софии в мечеть, чем, безусловно, задел чувства всего христианского мира.
По поводу «многовекторной политики»: за этим термином стоят очень разные смыслы. Сегодня в Турции заметны определенные миссионерские настроения. Важно, чтобы они не были в ущерб интересам России и ее союзников, не вели к конфликту, как это нередко случалось. Но не нужно оглядываться далеко в прошлое, чтобы это припомнить. В ноябре 2015 года, когда в Сирии был сбит российский Су-24, наши страны находились на краю нешуточного конфликта.
Есть ли у Вас какие-то сведения об открытии Турцией новых военных баз в нашем регионе?
Таких сведений нет, и надеюсь, что этого не случится. Страна, которая соглашается предоставить свою территорию для иностранной военной базы, теряет и часть своей земли, и часть суверенитета, и часть международного авторитета.
Беседу вела Асмик Бакунц
