Как пандемия коронавируса сказалась на экономике Армении? Как экономический кризис скажется на бюджете? Какова сейчас ситуация на рынке труда Армении? Есть ли диалог между властью и бизнесом? Как пандемия и принятые в связи с ней ограничительные меры сказались на демографической ситуации в Армении? Чем обусловлен рост цен на продукты, наблюдаемый в период пандемии? Как обострение на границе и увеличение геополитических рисков повлияет на экономику?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил политолог Грант Микаелян.
Как изменилась экономическая ситуация с начала года? И каких результатов ждать по итогам года?
В начале года экономическая ситуация выглядела довольно позитивно. Экономический рост составлял 9%, Армения вышла из инерционного тренда 2018 – первой половины 2019 г., и восстановила динамику роста. Но с начала пандемии начался спад. На пике пандемии в апреле спад был более 16%, это означает, что дельта экономического спада превысила 25%, то есть на четверть экономика сократилась между февралем и апрелем. Но и в июне мы видим, что экономика полноценно не восстанавливается, хотя в июне карантин в целом был уже отменён, спад составил 7,5%, и это все еще заметный показатель спада. Более того, если посмотреть на сектор услуг, то в июне он на том же уровне, что и в апреле, когда все было закрыто. Получается так, что провал сектора услуг, бывшего драйвером экономики Армении, не снижается.
Несколько обнадёживают данные по бюджету за первые полгода, но по макроэкономике вряд ли Армения сможет выйти в плюс в ближайшее время, а поэтому отрицательный экономический рост будет продолжаться ещё некоторое время, и будет зафиксирован по итогам года. Международные организации прогнозируют от 2% до 5% экономического спада по итогам года. Местные экономисты ожидают еще большего экономического спада. Но скорее всего, спад будет в пределах 4-7% по итогам года.
Как экономический кризис скажется на бюджете, в частности его доходной части?
Что касается потерь бюджета, то на данный момент потери бюджета не столь велики. Суммарное снижение доходов госбюджета вроде как меньше одного процента сейчас. Конечно, если учесть инфляцию и другие факторы, то оно вырастет, но все равно потери доходов бюджета не такие большие, как можно было бы ожидать, исходя из остроты кризиса, а также с учетом того, что сейчас нет массового ввоза автомашин и крупных поступлений в бюджет от их растаможки. На самом деле, исходная ошибка была в планировании уже там, где не предполагали, что этот налог сократится, потому что в прошлом году заметную часть поступлений составили именно поступления от этих растаможенных автомобилей – до 7% налоговых поступлений бюджета. И, естественно, что в этом году эти 200 млн долларов выпадают, особенно после января, когда завершилась отсрочка по введению новых таможенных ставок.
Тот объем кредитов, что планирует привлечь Армения, достаточен, чтобы компенсировать потери бюджета в этом году?
Скорее всего, их будет достаточно для балансирования бюджета. Конечно, в 2020 Армения еще должна выплатить по своим старым обязательствам кое-какие суммы, и довольно немаленькие. Как это будет делаться я точно не знаю. Возможно, будет достигнуто какое-то соглашение о реструктуризации этих долгов, или об откладывании выплат, а возможно выплаты будут сделаны в полном объеме, и для этого привлекут просто дополнительные средства международных структур.
Какова сейчас ситуация на рынке труда Армении? Чем обусловлен самый высокой уровень безработицы в Армении среди стран ЕАЭС?
Что касается рабочих мест, то, судя по всему, потеря составляет около 20 тысяч рабочих мест. Об этом говорил премьер. По его словам, 70 тысяч человек перестали с начала карантина выходить на работу, позже 50 тысяч из них вернулись. Мой прогноз – примерно 22 000 потерянных рабочих мест, но это была ранняя оценка, впереди еще осень и зима.
Насчет самого рекордного в ЕАЭС уровня безработицы, надо учесть некоторые факторы. В частности, то, что отличается способ учета. Если в других странах речь идет о зарегистрированной безработице, то в Армении – об оценочной по методологии МОТ (в случае Армении это в 3.5 раз больше, чем число зарегистрированных безработных). По результатам 2019 года показатель безработицы составлял чуть меньше 18% экономически активного населения. По итогам 2020 года он, конечно же, несколько вырастет, но не превысит 20%.
Насколько адекватны действия властей в сложившейся ситуации? По итогам недавней встречи премьера с бизнесом некоторые ее участники заявили, что власть не хочет слышать бизнес.
В последнее время действительно возникают проблемы с обратной связью с новой властью, хотя новая власть вроде больше обращена лицом к народу, но это состояние у неё тоже проходит, и она приходит к более-менее привычному состоянию власти в Армении, привычному нам за последние 30 лет и постепенно закрывается в себе. Есть и дополнительные проблемы: нарушена управляемость и качество управления на данный момент недостаточное для того, чтобы справиться с пандемией. Если посмотреть на политику властей по противодействию кризиса в узком смысле, то есть рассматривать 22 антикризисные программы, то мы увидим, что в целом программы верные, они эффективные, хотя и маленькие. Они эффективные, но не факт, что эффектные. Они приносят тот эффект, который могут принести исходя из своего размера, другое дело, что размер маленький.
Проблемы скорее в политике противодействия распространению самой пандемии, что неизбежно привело к плохим экономическим результатам. И в этом и заключается ошибка властей: они думали, что экономический ущерб идёт от карантина, а экономический ущерб идёт именно от пандемии. Поэтому надо было справляться с пандемией, и тогда экономический ущерб был бы куда меньше.
Как пандемия коронавируса и принятые в связи с ней ограничительные меры сказались на демографической ситуации в Армении?
Действительное население Армении, если говорить о наличном населении, находящемся в пределах границ Армении, по моим расчетам, составляет на данный момент 2,8 млн человек, немного не дотягивает до 3 млн. Из них экономически активных около 1.2 млн, то есть почти 45% населения.
В селах живет примерно треть населения Армении, а среди занятых – в сельскохозяйственном секторе еще больший процент. Стоит учесть, что сельскохозяйственный сектор не очень уязвим для этой пандемии. Скорее всего, этот сектор сможет сохраниться на плаву. Работа в поле не предполагает большого скопления людей, на сельское хозяйство не распространяется карантин. Поэтому можно ожидать, что в селах таких проблем, которые требуют серьезного вмешательства, не будет. С другой стороны, с тех пор как у Армении нет министерства сельского хозяйства, а его функции в урезанном виде выполняет министерство экономики, страна потеряла возможность оперативного и эффективного влияния на ситуацию в этом секторе экономики.
Сильнее всего, скорее всего, пострадают малые города, потому что они были наименее благоустроенными. Именно оттуда больше всего людей выезжало на сезонные работы в РФ и в другие страны, а в этом году, естественно, они не поехали. Это десятки тысяч человек и это заметно в масштабах Армении, они не поедут и не будут перечислять трансферты. Денежные переводы не сократятся до нуля, но, скорее всего, они заметно сократятся, потому что и у тех, кто там остался, возможности сократились. Поэтому те люди, которые были зависимы от денежных переводов, пострадают больше других.
Чем обусловлен рост цен на продукты, наблюдаемый в период пандемии? Ростом инфляции?
Что касается инфляции, то я, пожалуй, не соглашусь, что она выросла. Не в том смысле, что нет роста цен. Рост цен есть, но он составляет, если я не ошибаюсь, 1,7%, что ниже, чем целевой показатель Центробанка, который ведет политику таргетирования инфляции на протяжении последних 15 лет. Целевой показатель составляет порядка 4%. Поэтому, пока такая картина наблюдается, в принципе, можно считать, что инфляция минимальная.
Рост цен на продукты, конечно, есть. Можно выделить некоторые отдельные группы продуктов. Во-первых, те, которые подорожали из-за того, что в начале года импортные пошлины на товары, ввозимые извне ЕАЭС, повысились. Таких товаров было более 800 групп. Кроме того, подрываются поставки товаров из-за рубежа, например, в том числе и продовольственных. И, конечно, это тоже сказывается на инфляции. Плюс мы видим, что незначительно, но все-таки снизился обменный курс драма, примерно на 2%, и это тоже влияет на инфляцию. Объем сельскохозяйственной продукции с 2016 года сокращается. То есть, ряд факторов приводят к росту цен, но этот рост не очень заметный.
Насколько оправданно в нынешних условиях идти на повышение налога на недвижимость?
Чисто теоретически, повышение налогов в период кризиса, конечно, неверно. Но, во-первых, здесь есть отсрочка, которая приводит к тому, что в полном размере налог будет взиматься только с 2026 года, то есть через 5,5 лет. Поэтому можно сказать, что данная мера непосредственно к этому кризису отношения не имеет.
Во-вторых, повышение налога на имущество, на самом деле, было назревшей мерой. Потому что налог на имущество и кадастровая стоимость имущества не пересматривались с 2003 года, и уже пришло время их повысить, потому что если не пересматривать, то с учетом инфляции, экономического роста и т.д., в итоге получается, что, в действительности, налог снижается. То есть, по сути, его сейчас повышают, но, скорее, его приводят в соответствие с реалиями.
Что касается того, насколько вообще эта мера угрожает, скажем, рынку недвижимости, стабильности цен или стабильности, скажем, жизни тех, кто живет в центре, конечно, это может повлиять. Любая такая мера влияет, но иногда избежать негативного эффекта невозможно.
Как обострение на границе и увеличение геополитических рисков повлияет на экономику?
Не думаю, что это пока скажется. Предыдущий опыт показывает, что столкновения на границе несут некоторый экономический ущерб, но он обычно не бывает большой. Конечно, он скажется на заинтересованности международных партнёров в Армении, но это компенсируется исходно низким притоком инвестиций, так что падать дальше некуда.
Айк Халатян
