С чем связано решение властей снять почти все ограничения на занятия экономической деятельностью на фоне резкого роста инфицированных коронавирусом? Есть ли политический момент в решении властей ещё на месяц продлить режим чрезвычайного положения? Почему власть уже не хочет решать вопрос Конституционного суда на референдуме? Удастся ли властям свести к минимуму экономические потери из-за коронавируса и не повторить спад 2009 года? Как на политическую и экономическую ситуацию в стране может повлиять резонансный законопроект «О конфискации незаконно нажитого имущества»? На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил политтехнолог Виген Акопян.
- С чем связано решение властей снять почти все ограничения на занятия экономической деятельности на фоне резкого роста заболевших коронавирусом?
- Я думаю это алогичное решение продиктовано сложившейся ситуацией. Когда проводишь причинно-следственный анализ, кажется, что нельзя было идти на отмену и даже требовалось ужесточение, но других вариантов не было. Ведь когда ты выбираешь карантинный метод борьбы с коронавирусом (есть ещё шведско-белорусский путь), по которому пошли почти все страны, ты пытаешься сконцентрироваться на проблеме здравоохранения и готовности к дальнейшим развитиям.
В этот период, как мы видели во многих странах, сначала был пик заболевших, потом плато, потом снижение, и после этого начинали осторожно снимать ограничения. У нас, по существу, не было констатировано, что мы достигли пика или плато. Наоборот, премьер утверждает, что, возможно, уже мы вероятно контролируем ситуацию, и в тот же день министр здравоохранения, изначально заявлявший о несерьезности коронавируса, отсутствии необходимости спецмер для борьбы с ним, и даже высмеивавший журналистов, поменяв тактику, начал говорить, что ситуация вышла из-под контроля.
То есть, устами министра здравоохранения было констатировано, что карантинные меры не только не помогли взять ситуацию под контроль, но наоборот, она вышла из-под контроля. Поэтому, что остаётся властям? Во время "лайвов" говорить, что они так и планировали, что все идёт по графику, но в реальности они понимают, что у них больше нет ресурсов, чтобы закрывать экономику, так как опыт показал, что закрытая на полтора-два месяца экономика приводит к глубочайшему социально-экономическому кризису, чреватому социальными взрывами.
И эти "взрывы" уже были видны. Поэтому они пошли на открытие экономики, не акцентируя внимания на нерешенность проблемы в сфере здравоохранения. Они вынуждено пошли на этот шаг, чтобы не получить ещё более глубокий социально-экономический кризис. То есть за два месяца власти Армении не решили вопросы с пандемией, но одновременно с этим, закрыв экономику, понесли огромные потери.
- При этом, несмотря на снятие почти всех ограничений в экономике, власти идут на продление режима ЧП. Это призвано расширить возможности властей в борьбе с коронавирусом или преследует политические цели, как утверждают их противники?
- Я считаю, что этим шагом решаются обе задачи. Первое, если у тебя нет режима чрезвычайного положения, то ты, даже при необходимости, не сможешь ограничить чью-то деятельность или передвижение, и т.д. То есть это та правовая база, которая при необходимости, в случае вспышки заболевания, позволит вновь пойти на ограничения.
С другой стороны, по моему мнению, и не только, здесь очевидно есть и политические мотивы, так как сразу после отмены режима ЧП ты должен вернуться к политической повестке, в частности к самому важному для властей незавершённому процессу конституционного референдума. По закону, референдум должен пройти «не ранее чем через 50 и не позднее чем через 65 дней после окончания военного или чрезвычайного положения», а до этого должна вестись агитация. Очевидно, что в нынешних условиях реальной угрозы, когда люди избегают массовых мероприятий и сокращают общение, положительный результат референдума не просто под вопросом, как ранее, а он просто будет неинтересен людям. Необходимые минимум 650 тысяч голосов будет невозможно обеспечить без фальсификаций. Даже с применением админресурса их не обеспечить.
Поэтому не случайно, что власти обратились в Венецианскую комиссию и пытаются получить каким-то образом "добро" на решение вопроса внутри парламента.
- А рискнут ли власти пойти на решение вопроса КС через голосование в парламенте?
- Я думаю, что они хотят сделать это через парламент. Но если у них не будет согласия со стороны европейских структур, то не пойдут на это.
- Вы уже говорили о социально-экономических проблемах, вызванных пандемией коронавируса. Помогут ли программы господдержки населению и бизнесу избежать социального взрыва?
- Реализуемые правительством программы помощи малоэффективны и не являются решением вопроса. И разрешение экономической деятельности обусловлено тем, что, по существу, правительство хочет "умыть руки". Оно говорит, что раз больше нет форс-мажора, я не ограничиваю вашу экономическую деятельность, не просите больше у меня денег.
Что касается социального взрыва, то все зависит не только от социально-экономической ситуации в Армении, но и от сохранения правил игры с нашими основными партнёрами. Так как ясно, что уже сокрушена огромная отрасль экономики - туризм и связанные с ней сферы, начиная от ресторанов с гостиницами и заканчивая такси и сувенирами на Вернисаже.
Здесь будет большая безработица, и пока даже не ясно, когда отрасль восстановится.
Мне кажется, у многих есть иллюзия, что раз разрешили экономике работать, то все очень скоро вернётся к тому, что было раньше. Я сам так не считаю. И борьба с пандемией показала, что это был лишь первый этап большого геополитического и геоэкономического перераспределения в мире, что идея глобализма сокрушена и низложена и теперь каждый сам за себя.
Это означает, что каждый в первую очередь будет поддерживать собственного производителя, хотя бы на начальном этапе. Если раньше мы могли в большем количестве экспортировать алкогольные напитки или сельхозпродукцию на какой-то рынок, то сейчас большой вопрос, есть ли этот рынок у нас или мы его потеряли, по крайней мере на время. Это вполне вероятно, учитывая нынешние мировые тенденции, так как сейчас мы видим вещи, которые раньше невозможно было представить, начиная от отрицательных цен на нефть и заканчивая тем, что пассажирские самолёты не летают вообще.
Поэтому я считаю, что экономический спад будет намного больше, чем 2%, о которых правительство говорило в парламенте во время обсуждения вопроса перераспределения бюджета и увеличения внешнего долга. Это для меня абсурдный показатель, так как самая низкая цифра сокращения ВВП в ЕС, которая прогнозируется — это минус 6,8%, если не ошибаюсь. В случае с Арменией, экономика которой базируется на очень ограниченном перечне сфер, среди которых приоритетным был туризм, прогнозируется всего лишь 2% спад. Это гипероптимизм и очень похож на прогноз Тиграна Саркисяна о 7% экономическом росте во время мирового кризиса 2008-2009 гг, который обернулся 14% спадом. То есть разница между прогнозом и реальностью составила 21%. Сейчас я боюсь, что разница будет и того больше, если даже в Германии прогнозируют 7% спад.
- В этот сложный период власть идёт на принятие резонансного закона «О конфискации незаконно нажитого имущества». Как он повлияет на политическую и экономическую ситуацию в стране? Поможет ли он компенсировать потери доходов бюджета из-за пандемии коронавируса?
- Во-первых, этот закон довольно опасный, так как исключает презумпцию невиновности. То есть ты должен сам доказать, что не преступник и вор. Закон открывает большие возможности для политических манипуляций и политических расправ. Я думаю, что даже то законодательство, которое есть сейчас в Армении, позволяло за два года решить многие вопросы: борьбу с коррупцией, возврат денег и т.д.
Я не считаю, что этот закон будет эффективным, так как нет эффективных госструктур, которые могут его продуктивно применять, тем более суметь конфисковать имущество и т.д. К примеру, даже если будут конфискованы особняки на "Монументе", то от этого бюджету ничего не перепадет - это имущество, а не деньги. Например, гостиница «Голден Пэлэс» в Цахкадзоре за 2 года несколько раз выставлялась на торги, но так и не была продана. Потому что любой разумный инвестор понимает, что власть может смениться, и право собственности может быть пересмотрено, проблемы, связанные с такой собственностью самые разные, многослойные, межличностные и т.д.
Люди, желающие и имеющие возможность купить здесь недвижимость, постараются найти такую собственность, которая не будет потом создавать проблем с прежним собственником. Мы и сейчас имеем такой пример - завод минеральных вод "Бжни". Прошло 10 лет, сменилась власть, более приемлемая для прежнего собственника, и он поднял этот вопрос. И пока неясно как этот вопрос решится, но в любом случае новый собственник оказался в некомфортной ситуации. Поэтому, я сильно сомневаюсь, что будет много желающих купить это конфискованное имущество.
Не говоря уже о том, что это привнесёт определенную политическую напряжённость внутри страны. Так как это такой регион, где не любят когда их имущество отбирают силовым путём. Все это может привести к политическим последствиям.
Мы видим в последнее время активизацию оппозиции, а также обвинения властей в адрес своих парламентских оппонентов в сотрудничестве со старыми властями. Связано ли это с этим резонансным законом?
Я не исключаю, что подобные законы содержат в себе ресурс для ещё большей эскалации, так как мы не должны исключать, что любой процесс перераспределения собственности повышает напряжённость - внутриполитическую и внутриобщественную.
Но мне кажется, что сейчас в Армении происходит столько политических, экономических, общественных, внешнеполитических процессов, власть стоит перед столькими внешнеполитическими и внутриполитическими проблемами (Арцах, армяно-российские отношения, проблемы в здравоохранении из-за коронавируса, социально-экономические из-за пандемии, и т.д), что они приводят к существенному снижению рейтинга властей, и в этих условиях оппозиция получает хорошие шансы. Получает возможность формировать новую политическую повестку, на которую власть не в состоянии ответить.
Айк Халатян
