Как можно оценить итоги визита Никола Пашиняна в США? Будет ли администрация Дональда Трампа реализовывать на практике Хартию о стратегическом партнерстве, которую подписала с властями Армении администрация Джо Байдена? Как Россия будет реагировать на принятие парламентом Армении законопроекта о начале процесса евроинтеграции и реализацию Ереваном Хартии о стратегическом партнерстве с США? Точка невозврата в отношениях Никола Пашиняна и Москвы уже пройдена?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил научный сотрудник APRI Армения Сергей Мелконян.
Как можно оценить итоги визита премьер-министра Армении Никола Пашиняна в США?
Я могу оценить итоги визита как неудовлетворительные, потому что главная задача, как я понимаю, не была выполнена. А именно — добиться встречи с новоизбранным президентом Дональдом Трампом. Будь то в двустороннем формате, как Трамп встречался с лидерами Израиля и Японии, либо в формате какого-то мероприятия, например, на международном саммите по религиозной свободе. Не удалось, в общем, выполнить эту задачу.
Во-вторых, я не вижу, чтобы во встрече между Пашиняном и (вице-президентом США) Джей Ди Вэнсом в содержании беседы был какой-то субстантив. Потому что основные новостные сводки о том, что была встреча и стороны что-то обсудили, имеются только с армянской стороны. Ни в социальных сетях Вэнса, ни на официальных сайтах, по крайней мере, по состоянию на сегодня, спустя сутки после встречи, никакой информации нет. Это довольно показательный момент.
Будет ли администрация Трампа реализовывать на практике Хартию о стратегическом партнерстве, которую в последние дни перед уходом подписала с властями Армении администрация Байдена?
Что касается того, будет ли Трамп реализовывать на практике хартию, я уже много раз говорил: для меня важно смотреть на индикаторы. Хартия была подписана, по-моему, 14 января. (Госсекретарь США Энтони) Блинкен заявил, что в ближайшие недели будут направлены сотрудники службы по вопросам таможни и пограничной службы в Армению. Планируется, что они должны были быть направлены в течение ближайших недель. Прошло уже три недели, а вскоре пройдет уже месяц. Пока что нет информации о том, что представители этой службы вскоре прибудут в Армению. Как только они прибудут в Армению, тогда можно будет говорить о том, что хоть имеется какая-то преемственность по вопросу армяно-американских отношений в период новой администрации. В противном случае, пока говорить об этом рано.
Как Москва будет реагировать на принятие парламентом Армении законопроекта о начале процесса евроинтеграции и реализацию Хартии о стратегическом партнерстве с США, в частности в сферах безопасности и ядерной энергетики?
По вопросу евроинтеграции позиция Москвы уже обозначена: нельзя быть в ЕАЭС и ЕС одновременно. Но там подтекст немного другой — нельзя быть в ЕАЭС и одновременно двигаться в сторону ЕС. Я бы обратил внимание наших читателей на последний доклад, который опубликовал Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН. Там в докладе довольно интересный пассаж, в котором говорится об Армении в случае исключения или выхода из ЕАЭС. Имеющаяся договорно-правовая база в ЕАЭС не предусматривает исключение какой-либо страны, но все понимают, что преференции, которыми пользуется Армения в рамках ЕАЭС, обусловлены в основном двусторонними отношениями с Россией. Если позиция России по вопросу сближения Армении с Европейским союзом довольно конкретная, и, в общем, Армения сделает свой выбор, то, естественно, можно ожидать соответствующие последствия.
По поводу хартии, каких-то серьезных заявлений я не слышал с российской стороны о том, что неприемлемо подписывать подобные документы и сотрудничать с Соединенными Штатами и так далее. Другой вопрос, что выбор в пользу построения атомной электростанции является не технически обоснованным, а именно политическим выбором. Какая страна будет строить атомную электростанцию в Армении? И вот это, наверное, будет такой чувствительный вопрос в армяно-российских отношениях.
Соединенные Штаты пока не представили в том объеме пакет документов, которые российская сторона уже давно направила. Но не думаю, что какие-то жесткие последствия будут, если Армения выберет, условно, не Соединенные Штаты, а какую-то третью страну. Пусть даже союзника Соединенных Штатов, условно, Южную Корею. Но в случае выбора Соединенных Штатов – да, очевидно, что соответствующие реверансы со стороны Москвы будут.
В общем, если резюмировать ответ вопрос, Россия может, под предлогом защиты интересов собственных отечественных производителей, производителей рынка ЕАЭС, в одностороннем порядке ввести ограничительные меры в отношении Армении. И все. Здесь даже не потребуется каких-то дополнительных действий, учитывая то, как привязаны армянские производители к российскому рынку сбыта. То есть, имеется в виду количество рабочих мест, количество налогов, которые выплачиваются в бюджет, и так далее. Все это отразится не только на непосредственно производителях, но и на экономических показателях всей страны. То есть не учитывать этот фактор, ну, было бы, наверное, мягко говоря, недальновидно, а, максимум, опасно.
А насколько далеко зашел кризис в армяно-российских отношениях? Точка невозврата в отношениях Пашиняна и Москвы уже пройдена?
Армяно-российские отношения находятся в довольно затяжном кризисе. Есть два индикатора: политический и экономический.
Политический индикатор: Москва уже открыто говори о том, что пора делать выбор. Дальше сложно будет усидеть на двух стульях. То есть пользоваться преимуществами от членства в ЕАЭС, от пакета двусторонних соглашений для экономического развития, и при этом осуществлять сдвиг на Запад.
Второй индикатор: если посмотреть данные Статистического комитета Армении по товарообороту, опубликованные буквально недавно, 5 февраля, мы видим, как сильно просели показатели за декабрь 2024 года. И это уже реальные признаки того, как постепенно начинает меняться ситуация.
Говорить о том, что точка невозврата пройдена, я бы не стал, потому что все-таки мы видим, что элиты в любой стране более прагматичны. Подумать еще 15 лет назад, что замглавы МИД полетит в Дамаск встречаться с еще вчерашним, а де-юре и сегодняшним террористом, который возглавил Сирию после падения основного союзника России, было бы сложно. А когда мы понимаем, что все намного прагматичнее устроено, приходится и так действовать. В этом смысле я не думаю, что есть какие-то точки, которые можно пройти. Ведь это же такой философский вопрос: если есть точка невозврата, значит, как только ты ее проходишь, ты не можешь откатить обратно. Здесь мне все-таки кажется, что откатить обратно всегда можно. Вопрос в том, какой ценой. Но мы уже стоим на краю этой точки, как мне кажется.
Айк Халатян
