Насколько вероятен удар Израиля по Ирану после вступления Дональда Трампа в должность президента США? Какую позицию займет Россия в случае удара по Ирану?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ в кулуарах конференции «Ереванский диалог 2024» ответил российский эксперт по Ближнему Востоку Алексей Хлебников.
Многие эксперты ожидают, что, когда Дональд Трамп приступит к выполнению обязанностей президента, в регионе Ближнего Востока начнётся новый этап эскалации, так как Израиль будет иметь уже полную поддержку США. И некоторые даже не исключают прямого удара Израиля по Ирану. На Ваш взгляд, насколько это реально?
Вероятность такая, конечно, существует, но делать прогнозы, предсказания — это неблагодарное дело. Здесь важно несколько моментов отметить.
Во-первых, региональные процессы за последние пять лет показали стремление стран региона к определенной нормализации. То есть то, что мы видели за последние четыре года, особенно последние два-три года — это начало нормализации между Ираном и Саудовской Аравией, нормализация внутри стран Залива, то есть Катар, Саудия, Эмираты и так далее. То есть мы видим, что регион и основные его игроки не заинтересованы ни в эскалации, ни в войне. Если мы посмотрим все стратегические документы дорожной карты стран Залива, они предполагают мирное развитие, экономическое развитие. Это лежит в основе. И этому абсолютно противоречит любая военная эскалация, тем более такого масштаба, как с Ираном. Она не отвечает их интересам. Поэтому, мне кажется, уже ситуация немножко другая. И здесь страны Залива будут абсолютно против какого-то военного давления или военного решения проблемы, конфликта США с Ираном или Израиля с Ираном.
Другой вопрос, я не являюсь военным экспертом, но все-таки представить, что США втянутся в очередную войну, как в Ираке с Ираном представляется маловероятным. И представить сложно, как Израиль будет напрямую воевать с Ираном — две страны, не имеющие даже общей границы. Как мы знаем, исключительно ракетами или силами авиации войну невозможно выиграть. Поэтому, на мой взгляд, наверное, это опрометчиво говорить о том, что у Америки, у новой администрации есть планы по именно военной операции, эскалации в отношении Ирана.
Но речь идет не столько о широкомасштабной войне, а о том, что Израиль может попытаться нанести удар по ядерным объектам Ирана при поддержке США, чтобы не допустить получения Тегераном ядерного оружия.
Ограниченные удары, конечно, вероятны. Мы уже видели за последние месяцы, за последний год, что Израиль готов на это. Это и удары по иранскому консульству в Дамаске, это и убийство (главы политбюро движения ХАМАС) Исмаила Хании в Тегеране, это в принципе множество примеров организации Израилем за последние годы различных террористических актов и атак внутри Ирана, на представителей КСИР, на учёных, которые разрабатывают иранскую ядерную программу.
Поэтому здесь вопрос стоит в том, насколько хватит такого стратегического терпения Ирана. То есть до сегодняшнего момента Иран крайне терпелив, понимает, что ва-банк идти здесь вряд ли стоит, но ситуация может измениться. Опять же такая метафора с загнанным в угол зверем. То есть можно ожидать крайне агрессивную реакцию в ответ на это.
Мы сейчас видим очень сильное военно-техническое сотрудничество России с Ираном. В разных структурах и организациях очень часто подходы Москвы и Тегерана совпадают, например, в БРИКС. Фактически общий враг в лице Запада всегда объединяет, а Россия и Иран находятся под жестким санкционным давлением Запада. Если дойдет до радикального сценария — ударов по Ирану, Россия будет как-то поддерживать Иран или ограничится только поставками оружия? Какой подход у России?
Подход России следующий — у России партнёрские отношения с Ираном разноформатные, они сотрудничают во многих отраслях, в том числе в военно-технической отрасли. Но нет никакого военного пакта или договора, по которому страны будут друг за друга, условно говоря, воевать, или помогать. Здесь Россия всегда выступала в отношении региона Ближнего Востока и его главных игроков за диалог, за деэскалацию, за учитывание интересов и выстраивание равноправной системы безопасности. Это нашло отражение в концепции, в предложении России своего варианта концепции архитектуры безопасности для Персидского залива. Также есть иранская версия предложения, также есть и эмиратская, и саудовская. И Россия выступает за это.
В случае эскалации, естественно, сложно представить, что Россия становится участником подобного конфликта. Поэтому, на мой взгляд, Москва будет делать все, чтобы постараться снизить градус напряжённости и, соответственно, все перевести в дипломатическую плоскость.
Соответственно и Трамп, даже по его предвыборным заявлениям, в принципе и сейчас, не намерен, не планирует развязывать войну, а наоборот. Правда его методы в этом плане могут быть интересны — эскалировать для того, чтобы надавить и заключить выгодную сделку. Вот здесь уже есть нюансы, поэтому поживём - увидим.
Айк Халатян
