Сопротивление возможно лишь в случае новых публичных форматов. Об этом пишет член группы «Альтернативные проекты» Ваге Ованнисян, приводя «болезненную цитату из разговора Гранта Багратяна с Шаке Исаян в программе «Пресс-центр»: «В этой стране нет людей. Мне кажется, что в этой стране нет уже больше интеллектуалов, нет экономистов, нет врачей - никто уже не поднимает глас протеста. Эта страна уже мертва, эта страна не имеет своего мнения».
«Словом, мы стали страной без «языка». И это похоже на исторический эксперимент. Разве не понятно, что с такой страной правительство сделает все, что захочет? Разве не ясно, что у такой страны противник заберет все, что пожелает?
Незапятнанное общество, которым несколько полуграмотных людей вертят, как хотят. Люди боятся защищать даже свои самые небольшие интересы. Максимум, что делают наши соотечественники, так это повторяют фразу: не политизируйте, и лишь слегка ропщут в связи с происходящим.
В итоге кто какое испытание ни пожелает, такое и обрушивает на наши головы. Не дают возможности покупать лекарства: выступать против этого боится и врач, и пациент. В каждой из сфер жизнедеятельности свое мнение выражают лишь единицы. Все наши улицы в безобразных выбоинах, автомобили портятся и разбиваются, но и это люди находят вполне приемлемым.
С неприкрытым авантюризмом армянское правительство ведёт нас к катастрофе. Но общество и не пикнет: мол, «мы политикой не занимаемся». Ну, а завтра, если начнут бомбить Ереван, люди снова скажут: не политизируйте - это не политический вопрос, это всего лишь вопрос бомбардировок…
Это не общество, это большой концлагерь, который создали мы сами.
Азербайджан требует от нас 4 села нашей Родины - реакции ноль. Будто бы собирается отобрать килограмм яблок. Страну вводят в острую конфронтацию с Россией, и вновь никто не подает голоса, словно это не они сами ощутят все последствия подобного противостояния.
Мы сейчас пребываем в таком состоянии, что нескольким людям вполне может прийти в голову начать кампанию даже против Армянской Апостольской церкви, не принимая во внимание исторические и социальные реалии, игнорируя также огромную армию последователей церкви. Почему же мы не даем понять, что мы – миллион людей, которые могут выйти и встать бок о бок с церковью? Почему они (правительство – ред.) не опасаются подобного расклада?
Потому что им кажется, что с данным обществом они могут играть в любые игры. Вот насколько шатким стало «здание» нашего общества.
Когда немцы покинули Освенцим, там еще оставалось значительное число пленных, а русские еще не вошли в город – кажется, пришли дней через 10. Так вот, все это время у бедных людей не было ни сил, ни воли, чтобы осознать, что они уже свободны и должны самоорганизоваться. Чтобы понять, что им следует организовать элементарное питание, обогреть бараки и в конце концов выбраться из концлагеря, покинуть никем не контролируемые стены.
Мы сейчас пребываем в аналогичном состоянии: потерянные во времени и реальности, заблудшие, уничтоженные.
Несомненно, и это тоже образ жизни. Если, конечно, нам позволят жить хотя бы так. Но беда в том, что не дадут, что будет хуже, это будет еще большая катастрофа.
Значит следует менять атмосферу, менять настроения. Как?
Наш единственный ресурс — это та прослойка общества, что еще поднимает свой протестный голос. Эти люди есть, и их немало. Но жизнь показывает, что в нынешних условиях этого недостаточно. У нас есть серьезная проблема менеджмента и структуры борьбы.
Сегодня все электораты остались бесхозными. Это трудно принять, но «ключ» именно там.
Решение задачи в привлечении «немолчащей» прослойки к созданию новых грамотных публичных форматов. Лишь это позволит вступить в диалог с широкими слоями нашего общества. Для порядка 90% «немолчаливых» на сегодня единственным местом, где они могут бороться являются соцсети. Либо же они молча сходят с ума дома взаперти, в следствие отсутствия публичных процессов.
Поэтому необходимо создать приемлемые форматы совместной работы, чтобы эти «немолчащие» люди вовлеклись бы в процесс. А затем вовлекли бы в него новые пласты «молчунов».
Если и есть будущее, то оно возможно исключительно благодаря новым разумным форматам», - отметил Ваге Ованнисян.
