Насколько реально заключение мирного договора между Арменией и Азербайджаном в ближайшее время, учитывая заявления сторон? Кто из посредников — Россия или Запад, более успешен в продвижении именно своей повестки?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил эксперт Фонда стратегической культуры, российский политолог Андрей Арешев.
Насколько реально заключение мирного договора между Арменией и Азербайджаном в ближайшее время, учитывая заявления сторон?
Ну, в зависимости от того, что мы считаем ближайшим временем. Если ближайшие недели, оставшиеся до Нового года, на мой взгляд, это маловероятно. Хотя, конечно, мы живем в такое непростое, и в то же время интересное время, когда возможны самые разные варианты. Мы знаем, что определенная работа ведется, и некоторые ее результаты оказываются на поверхности, в публичном пространстве. Я имею в виду, прежде всего, недавнее совместное заявление администрации президента Азербайджана и аппарата премьер-министра Армении, благодаря которому получилось обменять пленных и сделать некоторые, скажем так, политико-дипломатические размены, связанные с ближайшим проведением очередного саммита по климату в будущем году, который пройдет в Азербайджане, по которому Армения сняла свои возражения.
Но в то же время, как мне кажется, несмотря на обоюдную заинтересованность официальных Баку и Еревана в хотя бы частичной нормализации отношений, это может проявляться в форме полномасштабного мирного договора, полноценного, это может быть рамочный документ, может быть заявление о намерении, могут быть самые разные формы. Мы знаем, что здесь достаточно много вариантов могут прорабатываться и согласовываться. Но в то же время, мне кажется, что остаются серьезные, как это сейчас модно говорить, хотя я не очень люблю это словосочетание, "красные линии", которые объективно будут препятствовать каким-то действительно прорывным соглашениям или прорывным договоренностям. Мне кажется, что здесь прежде всего следует упомянуть вопрос о разблокировании транспортного сообщения, в частности, через Мегринский район. Насколько я понимаю, здесь принципиальный подход армянской стороны в том, что грузы, следующие между основной территорией Азербайджана и Нахичеванью, должны соответствующим образом проверяться и проводиться таможенные процедуры. В то время как в Баку настаивают на том, что все то, что перевозится из Азербайджана в Азербайджан, должно перебрасываться по более упрощенной схеме. Но, естественно, остается вопрос анклавов и, я думаю, что некоторые другие вопросы тоже. При том, что, конечно, в карабахском вопросе зримых противоречий между Баку и Ереваном нет. Этот вопрос изъят из двусторонней повестки, но, как справедливо подчеркивали многие, в том числе российские эксперты, круг армяно-азербайджанских проблем гораздо шире, чем традиционный спор вокруг Нагорного Карабаха. Я думаю, что мы еще не раз в этом убедимся.
Мы видим ожесточенную конкуренцию между Западом и Россией за роль главного посредника и даже гаранта будущего мирного соглашения. Вот на нынешнем этапе, по Вашему мнению, кто из этих сторон, посредников, более успешен в продвижении именно своей повестки?
Мне кажется, все менее успешны. И Москва, и Вашингтон, и Париж менее успешны, если это так можно выразиться по-русски. Но, безусловно, по самым по разным причинам. Мы видим, что идея посредничества в последнее время активно дискутируется. Целесообразность посредничества и ее позитивного влияния на переговорный процесс активно дискутируется. И мы видим, что даже в Армении, между прочим, существуют разные подходы к этому вопросу. Например, Министерство иностранных дел Армении, как мы знаем, находится в активном контакте с Парижем, и рядом французских деятелей были сделаны заявления, в том числе недавно, по поводу недавних армяно-азербайджанских шагов, о которых мы чуть выше говорили. Если Министерство иностранных дел Армении выступает за более активное вовлечение западных посредников в процесс армяно-азербайджанской нормализации, то аппараты премьер-министра Армении и президента Азербайджана выступают с совместным заявлением. Совместное заявление 7 декабря посвящено внешнеполитической проблематике. Казалось бы, по всей аппаратно-бюрократической логике ее должны подписывать главы внешнеполитических ведомств. Но нет. Подписывают люди и структуры, которые, как представляется, более активно ведут именно двусторонние контакты и подчеркивают, что это контакты без посредников.
Недавняя встреча глав правительственных комиссий по делимитации и демаркации границ, это, кстати, еще одна из проблем, о которой я забыл сказать, но она как бы вписывается в проблему анклавов и так далее. (Вице-премьеры) Мгер Григорян и Шахин Мустафаев встречались именно в двустороннем формате, несмотря на то, что, как мы знаем, существует трёхсторонняя межправительственная комиссия — российская, армянская, азербайджанская. Но, тем не менее, тут стороны как бы предпочитают проводить двусторонние контакты.
Я думаю, что в Москве относятся к этому в целом спокойно, понимая, что подобного рода контакты и форматы начались не вчера и что они имели место и ранее. Но, при этом, российская сторона всячески подчеркивает свои возможности в качестве объективного посредника. Посмотрим, к чему это приведет.
Я думаю, что противоборство и конкуренция, о которых вы упомянули, и которая принимает самые разные формы, в том числе и подковерные, нам невидимые, будут продолжаться и далее. Хорошо или это плохо, на мой взгляд, плохо, но такова реальность, в которой мы живем.
Айк Халатян
