Выборы 14 мая не определили победителя президентской гонки в Турции. Страна готовится ко второму туру выборов. Основные фавориты первого тура – действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган и лидер оппозиции Кемаль Кылычдароглу попытаются максимально мобилизовать своих сторонников для того, чтобы по итогам выборов встать у политического штурвала страны. О шансах двух кандидатов на втором туре выборов, а также об их внешнеполитических предпочтениях касательно России, Запада, Украины, Сирии и Южного Кавказа VERELQ побеседовал с кандидатом политических наук, турецким политологом Керимом Хасом.
Г-н Хас, в Турции ожидается второй тур президентских выборов. Действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган не сумел в первом туре одержать победу, помешает ли это его планам во втором туре?
Правда в Турции пройдет второй тур президентских выборов (28 мая). По моему мнению, во втором туре у Эрдогана больше шансов на победу. Думаю, он все же останется у власти по итогам второго тура. Манипуляции и какие-то фальсификации могли иметь место на выборах, но очевидно было то, что оппозиция не подготовилась к выборам так эффективно, как обещала. Оппозиционный блок (во главе с Кемалем Кылычдароглу – ред.) многократно обещал разработать слаженно работающую альтернативную систему подсчета голосов, мобилизовать более 500 тыс. своих представителей у избирательных участков и больше 50 тыс. адвокатов для разрешения каких-либо юридических проблем, в случае их возникновения. Однако не только их система подсчета голосов не работала, но и сами лидеры оппозиции пропали с радаров. Некоторые оппозиционные политики выступили с короткими заявлениями, но это нельзя назвать подобающим присутствием на публичном пространстве. Поэтому в настоящее время оппозиция сильно деморализована, что играет на руку Эрдогану. Действующий президент будет использовать этот момент в свою пользу.
Ключевую роль здесь будет играть Синан Оган – кандидат в президенты, занявший третье место по количеству полученных голосов. Он типичный турецкий прагматичный, хитрый националист. У Эрдогана для него большое меню предложений для того, чтобы заручиться его поддержкой. Во время первого тура он в одном из своих интервью сказал, что в случае второго тура будет вести торг за высокий пост. Он об этом намекнул, и видно, что он готов к торгу. Пост министра в правительстве Эрдоган может ему предложить. Кроме того, для него могут открыться хорошие перспективы, ибо Эрдоган может подготовить его в качестве потенциального лидера партии Националистического движения (ПНД) в случае смерти ее лидера. ПНД состоит в коалиции с правящей партией «Справедливость и развитие», а ее лидер (Девлет Бахчели) – человек преклонного возраста. На самом деле Синан Оган раньше был членом этой партии, поэтому больших проблем не возникнет.
Есть ли вероятность, что Синан Оган договорится с лидером оппозиции Кемалем Кылычдароглу?
Тут есть нюансы. Оган сильно критиковал оппозиционный блок за то, что он сотрудничает с прокурдской партией (Демократическая партия народов). Он очень критично относится к этой политической силе. Поэтому формально у него есть предлог, чтобы обосновать свой отказ от сотрудничества с Кылычдароглу, поскольку, например, он может заявить, что не может видеть себя в союзе с «террористами». Он может сказать это, предлог уже готов для него. В связи с этим, мне кажется, вероятность того, что Синан Оган договорится с Эрдоганом выше, чем с Кылычдароглу.
Есть и другой аргумент, работающий в пользу Эрдогана. Ведь 14 мая прошли не только президентские, но и парламентские выборы. По их итогам большинство мест (более 320 мест) в парламенте получил «Республиканский альянс» во главе с партией Эрдогана «Справедливость и развитие». Это большинство в парламенте, который состоит из 600 депутатов. Это убедительный аргумент на президентских выборах для турецкого народа, который пытается справиться с последствиями экономического кризиса и землетрясения. Вдобавок к этим проблемам еще и политический кризис людям вряд ли нужен. Эрдоган попытается убедить народ в необходимости установления гармонии между президентом и парламентом, и таким образом заручиться их поддержкой во время второго тура. Не думаю, что народ захочет кризиса между парламентом и президентом.
Все-таки Турция – «суперпрезидентская» республика. Там полномочия президента после последних конституционных реформ сильно расширены, парламент не играет большой роли.
Да, правильно. Но все-таки парламент играет определенную роль. Придется согласовать с ним определенные шаги. Это в какой-то мере будет тормозить работу политической системы. Однако здесь важнее то, что тезис недопущения кризиса между парламентом и президентом хороший аргумент для Эрдогана во время президентской гонки, чтобы мобилизовать свой электорат. Помимо этого, в силу того, что блок Эрдогана уже получил большинство мест в парламенте, он более смело будет использовать все медийные, политические, административные и финансовые ресурсы для победы во втором туре. Именно с учётом этих факторов, я полагаю, что у Эрдогана гораздо больше шансов во втором туре, чем у Кылычдароглу.
Какой будет внешняя политика Турции в том числе по отношению к Армении в случае победы Эрдогана и как она изменится при победе оппозиционного кандидата?
В случае победы Кылычдароглу Турция будет в первую очередь заниматься решением внутренних проблем. Это внутриполитические проблемы, проблема беженцев, экономический кризис, удручающее состояние прав человека и демократических свобод и пр. В ближайшие годы Турция сместит приоритеты и уделит больше внимания на внутренние трансформации. Это, конечно, не отменяет важность внешней политики. Конечно, Кылычдароглу называют прозападным политиком, но это не значит, что он является антироссийским. Я Эрдогана тоже не считаю антизападным. Почти все внуки Эрдогана – граждане США. Его сыновья и дочери получили образование в США. Я отнюдь не обвиняю, это для общего представления. Эрдоган просто ведет с Западом более жесткий торг. Разница заключается именно в этом. Он добивается признания своего автократического стиля управления страной, как это было во время первого срока его правления страной. На мой взгляд у Эрдогана нет глубоких разногласий с Западом. Он очень ценный союзник для Запада. То, что НАТО не смог сделать на Южном Кавказе, Эрдоган сделал в течение двух-трех лет – начиная с 2020 года (имеет в виду войну в Нагорном Карабахе, что привело к большему усилению позиций Турции в регионе – ред.).
На фоне Эрдогана Кылычдароглу – идеальный чиновник. Он не авантюрист, руководствуется холодным расчетом, сильно рисковать не склонен. Он будет уделять больше внимания институтам, не станет управлять страной вручную. Скорее всего, он даст больше пространства для работы министру иностранных дел, для эффективного ведения внешней политики.
Что касается отношений с Россией, то здесь возможны нюансы. Отношения между Россией и Турцией достаточно персонифицированы. С Кылычдароглу будет чуть по-другому. Но эти нюансы Москва и Анкара могут преодолеть. Он тоже, как и Эрдоган не станет предпринимать какие-то резкие шаги против России – ввод санкций, закрытие воздушного пространства. Это просто будет контрпродуктивным шагом для турецкого бизнеса. Тем более сейчас, когда турецкая экономика находится в кризисном состоянии. В любом случае Кылычдароглу попытается балансировать между Западом и Россией. Какие-то изменения возможны, но ключевые направления сохранятся.
В случае победы Кылычдароглу я лично ожидаю ускорения процесса нормализации в Сирии. Он может начать с чистого листа в отношениях с Россией здесь. Что касается украинского кризиса, то здесь зарабатывает деньги семья Эрдогана – производство и поставки турецких беспилотников на Украину. Таких родственников у Кылычдароглу нет. В связи с этим я даже ожидаю снижение поставок вооружений украинской стороне.
А что на счет нашего региона – Южного Кавказа и нормализации отношений с Арменией?
Что касается Южного Кавказа, думаю, Кылычдароглу поддержит тесные отношения с Азербайджаном. Если Эрдоган лоялен (президенту Азербайджана) Ильхаму Алиеву во внешней политике на 100%, то Кылычдароглу будет лоялен – на 99,9%. Однако в отличие от Эрдогана, который после второй карабахской войны 2020 года ведет активную военно-политическую деятельность в регионе, Кылычдароглу сбавит обороты и на такие резкие действия не пойдет. Таким образом, стратегический, государственный курс Турции в отношении Азербайджана продолжится, но снизится военная поддержка Турции Азербайджану для давления на Армению. Иными словами, Турция не будет вместе с Азербайджаном оказывать на Армению военно-политическое давление. Авантюристских шагов во внешней политике будет меньше. Личные проблемы в отношениях с президентом Азербайджана тоже могут возникнуть, ведь Алиев лично принял участие в избирательной кампании Эрдогана и открыто поддержал его. Но вряд ли личностные моменты будут определяющими в межгосударственных отношениях, поскольку Азербайджан для Турции не только братская страна, а союзник и важный фактор в регионе. Не стоит также исключать, что при Кылычдароглу может ускориться процесс заключения мирного договора между Ереваном и Баку, а также процесс нормализации армяно-турецких отношений.
