Назначенные на 2 марта 2018 года президентские выборы в Армении не будут иметь решающего влияния на политические процессы в республике и регионе. Расклад сил, сложившийся по итогам выборов в парламент страны в апреле прошлого года, останется незыблемым. Однако и пустой формальностью выборы президента называть не приходится, хотя подобные оценки и звучат со стороны местных комментаторов. Справедливо будет сказать, что предстоящие выборы будут иметь символическое значение, сколь символической будет и фигура самого четвертого президента независимой Республики Армения, пишет EADaily.
Всё дело в реформе Конституции страны, проведенной на основе референдума 6 декабря 2015 года. Именно тогда правящая Республиканская партия Армении (РПА), которая и инициировала изменения в основном законе, заложила основы своей дальнейшей внутренней политики, переведя центр силы из администрации президента в парламент республики. Это произошло в унисон с последними аккордами второго президентского срока Сержа Саргсяна - лидера РПА.
Благодаря поправкам, внесенным в Конституцию, Армения стала парламентской республикой, в которой должность президента становится церемониальной, а реальная власть концентрируется в руках премьер-министра. При этом президент 2 марта будет избираться не всенародным голосованием на прямых выборах, а депутатами парламента, в котором большинство принадлежит РПА. Далее новый президент будет обязан назначить нового премьер-министра от партии или блока, победившего на парламентских выборах, то есть всё того же РПА.
Новый президент Армении будет лишен рычагов влияния на внешнюю и оборонную политику республики. Вооруженные силы будут подчиняться правительству, то есть министру обороны, а функции верховного главнокомандующего в период военных действий лягут на премьер-министра. Именно за такую систему государственного устройства и проголосовали на референдуме в 2015 году 66,2% армянских граждан при явке в 50,8%.
В настоящее время называется несколько возможных кандидатур на должность президента Армении. Среди них глава МИД Эдвард Налбандян, действующий председатель Конституционного суда страны Гагик Арутюнян, первый министр обороны Армении Вазген Манукян, экс-президент Нагорного Карабаха Аркадий Гукасян и даже первый президент Армении Левон Тер-Петросян. Общее у указанных политиков — это не только символизм их фигур в новейшей истории Армении, но и ограниченный политический вес в реальности. Впрочем, не исключено, что парламентские силы выдвинут на выборы президента совершенно другие кандидатуры. Пока известен только кандидат от прозападного блока «Елк» — это ветеран карабахской войны Артак Зейналян. Ведущие парламентские силы — республиканцы и дашнакцаканы (члены АРФ «Дашнакцутюн») начнут обсуждения на этой неделе. Гагик Царукян — лидер еще одной парламентской партии «Процветающая Армения», находящейся в «конструктивной оппозиции» РПА, — отказался от подобной чести быть кандидатом на символическую должность. Быть может, зря… Как известно, у каждого символа есть свое, особое значение, которое может проявиться не здесь и сейчас, а потом, со временем. Как в Грузии!
Сильное влияние на политическую моду в Армении традиционно имела и будет иметь Грузия. Образно выражаясь, европейские веяния доходят в Ереван транзитом — через Тбилиси. Незадолго до Армении, переход к парламентской форме правления в Грузии был инициирован и осуществлен никем иным как Михаилом Саакашвили. Правда, в дальнейшем его партия «Единое национальное движение» фатальным образом проиграла парламентские выборы блоку «Грузинская мечта», и премьером стал не «реформатор Миша», а олигарх Бидзина Иванишвили. Кресло президента Грузии занял Георгий Маргвелашвили, и считалось, что он является церемониальной фигурой. Однако своими громкими политическими заявлениями и демаршами Маргвелашвили сегодня демонстрирует возрастающие амбиции и влияние. Поэтому Левона Тер-Петросяна и Вазгена Манукяна из списка армянских кандидатов можно смело выводить как фигуры чрезвычайно амбициозные и умные. Да и возраст не позволит Левону Акоповичу вновь окунуться в политическую борьбу на столь высоком эшелоне.
Итак, амбициозной фигуры на президентском посту в Армении не будет. Серж Саргсян оказался прозорливее своих грузинских коллег. Парламентские выборы, как важнейшее продолжение реформы Конституции, его партией были выиграны. Остается выбрать лояльного партии президента и… возникнет главный вопрос — кого новый президент автоматически выдвинет на пост премьер-министра? В свое время действующий армянский президент публично заявлял о том, что не будет занимать пост премьера или спикера парламента после своей отставки. Под это его обещание, собственно, и были проведены изменения в Конституцию. А не пытается ли Серж Саргсян «под соусом» конституционных реформ увековечить свою власть, спрашивали до референдума армяне. Нет, заверил их Серж Саргсян, на эти должности я не претендую. Затем была победа республиканцев на парламентских выборах — второй важный шаг в электоральном цикле 2017−2018 годов, на который и отведено по срокам вступление в силу реформированной Конституции.
Остается сделать последний шаг — третий, выбрать четвертого (символического) президента и сформировать правительство по главе с полновластным премьер-министром. Члены РПА не скрывают, что хотят видеть во главе страны Сержа Саргсяна. Но республиканцы при этом должны понимать, что рейтинг партии в этот самый момент сравняется с рейтингом действующего президента. И что для победы на следующих выборах им потребуется новый локомотив, взамен пущенного под откос действующего премьер-министра Карена Карапетяна, который недавно заявлял, что хотел бы продолжить работу на должности главы правительства в наступающих новых конституционных условиях.
Еще один важный вопрос - это перспективы внешней политики Армении. РПА является членом Европейской народной партии и проводит в Армении европейские модельные законы, в частности, закон о предотвращении насилия в семьях, уже получивший скандальное звучание в социальных сетях, как противоречащий армянским традициям в принципе. С другой стороны, Серж Саргсян, как лидер страны, вел в целом многовекторную политику, развивая союзнические отношения с Россией. Но какой будет внешняя политика Армении в обезличенном, парламентском исполнении, учитывая сложную генеалогию современных армянских партий?
В России без особого оптимизма воспринимали движение Армении к парламентской форме правления, прекрасно отдавая себе отчет в том, на какие средства и по каким технологиям функционируют армянские партии. Внутриполитическая гибкость должна по идее позволить Армении быть гибкой и во внешней политике. Однако критики реформы и тогда, и сейчас предупреждают — в условиях неурегулированного карабахксого конфликта подобная децентрализация власти может быть опасной.
