Как можно оценить переговоры в Брюсселе министра иностранных дел Армении Арарата Мирзояна с представителями Еврокомиссии и прозвучавшие по их итогам заявления? Насколько далеко могут зайти антироссийские шаги ЕС и властей Армении и как на это будет реагировать Россия?
На эти вопросы ИАЦ VERELQ ответил научный сотрудник сектора кавказских исследований ИКСА РАН и APRI Армения Сергей Мелконян.
Как Вы прокомментируете встречи в Брюсселе министра иностранных дел Армении с представителями Еврокомиссии и прозвучавшие по их итогам заявления?
Это было знаковым событием, поскольку новая программа партнёрства откладывалась уже больше года. В этом смысле важно, что в конце 2025 года этот «гештальт» наконец был закрыт. Параллельно продолжается работа над имплементацией CEPA (Comprehensive and Enhanced Partnership Agreement — Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнёрстве — прим. ред.), то есть идёт техническая часть сотрудничества.
На практике же новая программа партнёрства призвана продемонстрировать, что отношения между Арменией и Евросоюзом переходят на новый качественный уровень. В документе зафиксированы изменения, которые произошли в последнее время: сформирована новая Еврокомиссия, в Армении принят закон о членстве в ЕС, углубляются экономические связи. По сути, стороны придали этим процессам новую «обёртку» и обозначили дальнейшее направление движения, которое важно и для Армении, и для Европейского союза.
Что касается заявлений, прозвучавших после встреч, они не содержат принципиально нового. Подходы ЕС в регионе остаются неизменными: минимизация влияния России и Ирана в Южном Кавказе. В настоящий момент их присутствие в основном сосредоточено именно в Армении, поскольку в Азербайджане российское военное присутствие отсутствует. При этом ключевые стратегические и инфраструктурные проекты России и Ирана проходят через территорию Азербайджана — и будут развиваться именно по этой линии, а не через Армению.
Таким образом, заявления европейской стороны можно рассматривать как подтверждение того, что ЕС высоко оценивает политику Еревана по диверсификации внешних связей. В самой Армении эту политику трактуют как поиск новых партнёров для более сбалансированной внешней политики, а в ЕС — как шаги, направленные на уменьшение российского влияния.
Вы уже отмечали снижение влияния России в регионе. Еврокомиссары на пресс-конференции по итогам встречи с Мирзояном прямо говорили и о выделении денег на якобы борьбу с российским информационным влиянием, как в Молдове, и о соединении энергосистемы Армении с Турцией, чтобы, опять же, ослабить влияние России. Насколько далеко может зайти этот процесс и как на это будет реагировать Россия?
Этот процесс может зайти очень далеко. Я много раз в интервью и в своих статьях писал о том, что вступление Армении в Европейский Союз сейчас просто невозможно. Если Армения движется на запад, то первой страной на пути Армении является Турция. Если есть желание, стремление, воля снизить влияние России в регионе, то святое место пусто не бывает — его, естественно, будет заполнять Турция. Мы видим сейчас, что Турция как раз продолжает быть одним из главных проводников интересов на Южном Кавказе. Поэтому с технической точки зрения, как мы убедились, всё абсолютно возможно — включая сопряжение энергетических систем, даже при высокой цене.
Если условно придётся, в кавычках, «покупать» азербайджанский газ, который по происхождению может оказаться российским, цена будет выше. Но надо посмотреть, насколько другие будут готовы компенсировать эту цену, превышающую 165 долларов за тысячу кубометров. Здесь всё вполне реалистично. Уже никто ничего не скрывает.
Айк Халатян
