Какая ситуация сейчас с выбором Арменией проекта новой АЭС? Насколько вероятно, что новая АЭС вообще не будет построена, и это вынудит Армению перейти к масштабным закупкам электроэнергии и сотрудничеству в энергетической сфере с Турцией и Азербайджаном?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ в кулуарах круглого стола «Энергетика и транспорт Южного Кавказа в геополитической перспективе» ответил д. полит. наук, профессор, с.н.с. сектора кавказских исследований Института Китая и современной Азии Российской академии наук (ИКСА РАН) Ваге Давтян.
Какая ситуация сейчас с выбором Арменией проекта новой АЭС? Мы видим, что с одной стороны на столе есть конкретное предложение российской стороны, Армения его не принимает и ждет американский вариант. И какой дедлайн, на ваш взгляд, у Армении, чтобы успеть построить новую АЭС до вывода из эксплуатации действующей АЭС?
Времени достаточно мало. Я думаю, уже сейчас необходимо начать строительство нового атомного энергоблока для того, чтобы к 2036 году, когда действующий атомный энергоблок будет выводиться из эксплуатации, синхронно с этим новый энергоблок подключился бы к сети.
К сожалению, правительство Армении сегодня заявляет о том, что да, есть решение о строительстве малого модульного атомного реактора, то есть касательно модели уже есть окончательное решение. Но нет решения на предмет того, с кем Армения собирается пройти этот путь: с Российской Федерацией либо с Соединенными Штатами Америки. Параллельно с этим мы видим, как периодически делаются заявления о предложениях, которые поступают из Китайской Народной Республики, из Франции, из Корейской Республики.
Но совершенно очевидно, что наиболее предметно в настоящий момент предложение выстроено со стороны государственной компании «Росатом», которая сделала два предложения: это большой атомный энергоблок мощностью 1200 мегаватт и «РИТМ-200Н» — это малый атомный реактор, ММР (малый модульный реактор) мощностью от 50 до 60 мегаватт. Собственно, российская сторона демонстрирует готовность выстраивать сотрудничество с Арменией как в сфере конвенциональной (традиционной) атомной энергетики, так и новой, малой атомной энергетики.
Учитывая то, что перед Арменией стоит сегодня стратегическая задача формирования электроэнергетического коридора «Север-Юг», естественно, необходимы большие генерирующие мощности, дабы суметь выстроить эффективную экспортоориентированную электроэнергетическую политику. Малый модульный реактор не сможет покрыть те потребности в экспорте, которые Армения априори заложила в основу своей энергетической политики.
Есть ряд экспертов, которые считают, что вполне вероятно, что вообще не будет построена АЭС в Армении. И это вынудит Армению перейти к масштабным закупкам электроэнергии и сотрудничеству в энергетической сфере с Турцией и Азербайджаном. Ваш взгляд на это?
Гипотетически я этого не исключаю. Почему? Потому что, во-первых, армянский рынок электроэнергии либерализован с 1 февраля 2022 года. Либерализована также внешняя электроэнергетическая торговля. Это означает, что Армения, которая предоставляет соответствующие лицензии отдельно взятым субъектам (их сегодня порядка 20), имеет возможность свободного импорта электроэнергии с более дешевых рынков.
Да, надо признать, что генерируемая в Армении электроэнергия высока по своей себестоимости и неконкурентоспособна по сравнению с грузинской, а в перспективе также по сравнению с турецкой. Поэтому, что касается институциональных основ рынка, то да, рынок готов к тому, чтобы стать нетто-импортером. К сожалению, это первое.
Второе, конечно, учитывая риторику армянских властей на предмет того, что те стратегические задачи, которые были поставлены до 2030 года относительно создания фотовольтаических электроэнергетических мощностей в размере 1000 мегаватт, уже достигнуты за четыре года до обозначенного срока. И сам Пашинян говорил о том, что построили, значит, солнечные электростанции, превышающие мощность двух атомных энергоблоков. Это говорит о неком переосмыслении вообще долгосрочного развития армянской атомной энергетики.
Поэтому данный риск, он, конечно же, имеется. Вопрос упирается исключительно в геополитические реалии, потому что, если говорить на технико-экономическом уровне, безусловно, процесс строительства атомного энергоблока должен был быть начат как минимум в 2019 году.
Айк Халатян
