Число последователей деструктивных религиозных течений в Армении приближается к 200 тысячам человек. Особенно быстро растёт влияние харизматических неопятидесятнических структур. Их деятельность уже выходит за рамки духовного поля — речь идёт о политическом и идеологическом влиянии, о построении параллельной духовной реальности.
Эксперты предупреждают: власти Армении и сектантские организации не просто сосуществуют — их интересы во многом совпадают. Речь идёт об идеологической совместимости, взаимной выгоде и разделении влияния на общественное сознание.
Как секты формируют новую реальность в Армении — и способны ли мы противостоять этому вызову — рассуждает эксперт по религиозным вопросам Артур Вердиян в интервью ИАЦ VERELQ.
Число последователей деструктивных культов в Армении достигает 200 тысяч
– В СМИ звучат разные оценки численности последователей религиозных организаций, действующих в Армении. По самым высоким из них, речь идёт о 350–360 тысячах человек — без учета верующих Армянской Апостольской Церкви, которая традиционно ассоциируется с большинством населения страны. Однако возникает закономерный вопрос: действительно ли все эти люди относятся к сектантам?
– Да, действительно, в последние годы эта цифра неоднократно озвучивалась различными экспертами. У меня нет оснований ставить под сомнение её достоверность. Однако важно понимать, что в эту категорию включены не только те, кого обычно называют сектантами, но и представители религиозных организаций национальных меньшинств, проживающих в Республике Армения. Это, в частности, более 20 000 езидов, около 9 000 православных, порядка 3 000 молокан, а также свыше 100 000 армян-католиков.
Если же говорить исключительно о последователях деструктивных религиозных культов и течений, то их количество в Армении оценивается примерно в 200 000 человек.
Ряды харизматов-неопятидесятников в Армении продолжают расти
– Среди всех нетрадиционных религиозных движений, действующих сегодня в Армении, какая из групп занимает лидирующее положение по численности и влиянию?
– Безусловными лидерами — и по численности, и по влиянию — являются харизматические неопятидесятнические секты. Эти группы ведут агрессивную миссионерскую деятельность, активно используют современные технологии, соцсети, проводят культурные мероприятия — всё это с одной целью: укорениться в обществе и расширить своё влияние, в первую очередь среди молодежи и социально уязвимых слоёв населения.
Далее наступает следующий этап — закрепление позиций, проникновение в политическую сферу и структуры власти. Сначала это происходит незаметно: отдельные лица, связанные с этими сектами, появляются в общественных инициативах, в местных администрациях, в окружении чиновников. Но затем становится очевидным: речь идёт уже не только о влиянии на умы, но и о доступе к рычагам власти. Именно в этот момент духовная экспансия начинает приобретать политическое измерение.
В Армении харизматы-неопятидесятники представлены такими организациями, как «Слово жизни», «Новое поколение», «Рема», «Միաբանություն» и др. По различным оценкам, общее число их последователей достигает 150 тысяч человек.
Кстати, последней зарегистрированной религиозной организацией в РА стала так называемая «Церковь Царства Божия». Она получила официальную регистрацию в 2019 году — уже после так называемой "бархатной революции".
Как вы уже, вероятно, догадались, эта группа также входит в религиозное семейство харизматов-неопятидесятников — самого многочисленного и влиятельного сектантского конгломерата в Армении.
Организацию возглавляют супруги из Бразилии, ранее руководившие её филиалом в России. Сейчас они находятся в Армении, свободно говорят по-русски и координируют деятельность секты на территории нашей страны. Сама структура имеет бразильское происхождение и была основана в 1977 году. По разным данным, она насчитывает около 8 миллионов последователей и действует в более чем 100 странах мира.
Что же, ряды харизматов-неопятидесятников вновь пополнились. Ещё одна экспансионистская религиозная группа высадилась на нашей земле — и продолжает уверенное наступление на духовные устои нашего народа.
Сектантская экспансия в цифрах
– Считается ли численность в 200 000 последователей нетрадиционных религиозных течений в Армении критической? Существует ли порог, после которого влияние сектантских структур начинает представлять реальную угрозу духовной и культурной целостности общества?
– Порой можно услышать мнение, будто наличие около 200 тысяч последователей различных сект в Армении — это не такая уж серьёзная проблема. Мол, при общем населении в три миллиона человек это незначительная доля, и каждый волен исповедовать то, что считает нужным, даже если речь идёт о религиозных течениях, не имеющих ничего общего с традициями армянского народа.
Однако если вдуматься, картина выглядит совсем иначе. Двести тысяч человек — это уже около 6% от официальной численности населения страны. А если опираться на более реалистичную цифру — порядка 2,5 миллиона постоянно проживающих — то доля сектантов приближается к 8%.
И в этой ситуации речь идёт уже не просто о праве на свободу вероисповедания, а о вопросе сохранения духовной, культурной и цивилизационной идентичности армянского народа. Пока что мы, возможно, не достигли критической отметки. Но если не предпринимать шагов — просветительских, законодательных, институциональных, — то в ближайшие годы масштабы этого явления вполне могут начать оказывать серьёзное влияние на общественную атмосферу, на систему ценностей будущих поколений и, в конечном счёте, на внутреннюю устойчивость и целостность страны.
Религия и влияние меньшинства: почему важны «одарённые верой»
– О какой критической отметке идёт речь?
– Позвольте привести пример социологических опросов, проведённых в 1980-х годах в ряде европейских стран. Эти исследования и сделанные на их основе выводы неоднократно упоминал в своих интервью и книгах известный православный миссионер Андрей Кураев. Хотя сегодня его фигура вызывает споры, это никоим образом не умаляет ни его богатого миссионерского опыта, ни глубины знаний в области религиозной аналитики.
Итак, в середине 1980-х годов в ряде стран Европы были проведены масштабные социологические исследования с целью выяснить, насколько вера является личным и осознанным выбором для граждан.
Так, например, в Финляндии на общий вопрос: «Считаете ли вы себя верующим?» — около 80% респондентов ответили утвердительно: «Да, мы христиане». Однако на уточняющий вопрос — «Читаете ли вы дома Евангелие?» — положительно ответили лишь около 9%.
Во Франции более 70% опрошенных также называли себя христианами. Но когда следом задавались конкретные вопросы: «Исповедуетесь ли вы?», «Ходите ли на Причастие?», «Посещаете ли Литургию?» — положительно отвечали лишь 12–15%.
Аналогичная картина наблюдалась в конце существования Советского Союза. Только 8–12% населения подчёркивали, что вера и религия действительно занимают важное место в их жизни.
Анализируя данные из протестантской Финляндии, католической Франции и атеистического СССР, исследователи пришли к любопытному выводу: независимо от конфессиональной принадлежности общества, доля тех, для кого религия действительно является основой мировоззрения, не превышает 10–15%. Это — своего рода духовно «одарённые» личности. Подобно тому, как в науке, искусстве или архитектуре всегда существует относительно небольшой процент выдающихся людей, формирующих ориентиры и задающих тон, так и в религии — именно эти глубоко верующие становятся проводниками духовного вектора в обществе.
Они формируют настроение, влияют на общественное сознание, становятся незримыми лидерами мнений. Поэтому, если кто-то ставит целью изменить духовный облик народа, трансформировать его идентичность, — не нужно охватывать всё население. Достаточно выявить и переориентировать те самые 10–15%. Со временем — через годы или десятилетия — это приведёт к глубинным изменениям в сознании всего общества.
Корейский урок: как нацию можно перепрошить духовно за одно поколение
– Есть ли примеры?
– Да, и один из них — прямо у нас на глазах. Речь о Южной Корее, где происходит поистине уникальный исторический процесс. Мы наблюдаем, как целый народ постепенно меняет свою религиозную идентичность — от традиционного буддизма к христианству, в первую очередь сектантского толка. Баптисты, харизматы-неопятидесятники, различные евангельские церкви — именно они в значительной степени формируют новое духовное лицо страны.
На сегодняшний день доля христиан в Южной Корее достигает примерно 31% населения. Причём подавляющее большинство — это представители протестантских конфессий. Для сравнения: буддистов в стране осталось около 17%, а исповедующие другие верования — конфуцианство, шаманизм, иные традиционные культы — составляют в совокупности не более 1%.
Таким образом, мы имеем дело с беспрецедентным явлением: страна, которая веками придерживалась религиозных систем Восточной Азии, под мощным влиянием протестантских миссионеров и идеологической обработки постепенно перешла к совершенно иной духовной модели. И это уже не просто смена конфессиональной принадлежности — это глубокий цивилизационный сдвиг, изменение культурного и мировоззренческого кода целой нации.
История знает немало примеров, когда религиозная группа, составлявшая всего 10–15% населения (а иногда и меньше), при благоприятной политической конъюнктуре и поддержке со стороны правящих кругов, превращалась из маргинального меньшинства в титульную духовную силу общества.
Идеологический союз: как власть и секты укрепляют друг друга
– Если численность последователей сектантских движений достигла 6–8 процентов населения, значит ли это, что мы уже на полпути к опасной точке, после которой влияние этих структур станет необратимым?
– К сожалению, да. И ситуация усугубляется тем, что сегодня в Армении у власти находится политическая сила, настроенная откровенно враждебно по отношению к Армянской Апостольской Церкви. По своему духу, мировоззрению и системе ценностей эта власть куда ближе к харизматическим неопятидесятническим сектам, чем к традиционному духовному наследию армянского народа.
Фактически, нынешнее руководство страны и сектантские структуры являются естественными союзниками. Их объединяет не только идеологическая совместимость, но и политический расчёт. Религиозные секты, действующие в Армении, несмотря на внешние декларации, настроены глубоко антагонистично к Армянской Апостольской Церкви. Для них она — главная преграда на пути расширения влияния, духовного доминирования и контроля над сознанием граждан. Эти отношения строятся на взаимной выгоде: власть получает управляемый, лояльный электоральный и социальный ресурс, а сектантские движения — покровительство, защиту и возможность беспрепятственно распространять своё влияние.
Важно понимать: тот факт, что в последние годы митинги, организуемые премьер-министром Николом Пашиняном, собирали относительно немногочисленную аудиторию, вовсе не означает, что он утратил контроль над улицей. При необходимости он всё ещё способен мобилизовать значительное количество сторонников — в том числе за счёт ресурсов, которыми располагают сектантские организации.
И в определённой политической ситуации не исключено, что на его призыв выйдут как минимум 100 тысяч человек, находящихся в орбите влияния этих структур. И это — реальный фактор, с которым нельзя не считаться.
Где религиозный вакуум — там сектантская экспансия
– Есть ли в Армении конкретные регионы или населённые пункты, где рост численности и влияния сект особенно ощутим?
– К сожалению, да. В нашей стране уже есть города, которые, без преувеличения, можно назвать духовно потерянными. Надеюсь — не навсегда. В качестве примера приведу Чаренцаван. В 1990-е годы туда, как и во многие другие населённые пункты Армении и всего постсоветского пространства, хлынула волна сектантской активности. Миссионеры различных нетрадиционных религиозных движений воспользовались тяжёлым социальным положением, духовным вакуумом и отсутствием устойчивых институций.
К моменту, когда в Чаренцаване в 2001 году была построена Армянская Апостольская церковь — храм Сурб Пркич (Святого Спасителя), сектантские структуры уже успели глубоко укорениться в жизни города. Сегодня, по приблизительным оценкам, около 30% из двадцатитысячного населения Чаренцавана — это либо прямые последователи сектантских движений, либо люди, находящиеся под их влиянием. В городе активно действуют крупные харизматические неопятидесятнические общины, а также многочисленная организация свидетелей Иеговы. Отмечается и присутствие мормонской секты.
Практически каждый третий житель Чаренцавана так или иначе вовлечён в деятельность нетрадиционных религиозных групп, и такая ситуация неизбежно сказывается на духовной атмосфере, особенно — на молодом поколении, которое растёт в условиях религиозной раздробленности и отсутствия чётких ориентиров.
Когда традиционная Церковь слабо представлена, а государство занимает либо пассивную (как прежде), либо откровенно антинациональную (как сейчас) позицию, именно подобные структуры быстро заполняют возникший вакуум, предлагая внешне привлекательные, но по сути разрушительные модели мировоззрения и религиозной жизни.
И, к сожалению, Чаренцаван — далеко не единственный населённый пункт Армении, где сложилась столь, мягко говоря, неблагополучная религиозная обстановка.
Церковь переполнена — значит, народ не сломлен
– Неужели всё так мрачно и беспросветно?
– Всё, через что сегодня проходит армянский народ — трагедии, испытания, потери, унижения, ослабление надежды — безусловно, вызывает боль и тревогу. Но даже в самой глубокой тьме можно различить отблеск света. Эти суровые времена, какими бы тяжёлыми они ни были, несут в себе и элемент очищения. Они подобны огню, выжигающему всё наносное, случайное, мешающее нам быть сильнее, честнее, чище.
Мы переживаем болезненное, но необходимое обновление — очищение духа. Учимся отличать главное от второстепенного, подлинное от ложного. Этот путь непрост, но именно он ведёт к тому, чтобы мы стали ближе к себе — к своим истокам, к своей духовной сути, к исторической правде. Это время внутреннего преображения — и, возможно, именно в нём заложено начало будущего возрождения.
Нам нельзя впадать в уныние. Есть и светлые знамения, которые вселяют надежду. Один из таких примеров — то, что происходит в армянских храмах по воскресеньям. Церкви переполнены. Например, церковь святой Анны в центре Еревана не вмещает всех желающих. До 50–70 человек, а порой и больше, остаются во дворе... Это не праздные люди. Это прихожане, пришедшие с молитвой и искренней верой.
К счастью, благодаря наружным динамикам, все могут следить за литургией, молиться, быть частью общей службы. Это многое говорит — о духовной жажде, о пробуждении, о внутренней тяге народа к Богу, к своей духовной основе.
Обнадёживает и широкая поддержка, которую Католикосу всех армян Гарегину II выразили самые разные слои общества — общественные и политические деятели, представители культуры, науки, бизнес-среды, простые граждане. Это реакция на несправедливые нападки со стороны премьер-министра Никола Пашиняна. Это тоже — знак пробуждения и консолидации.
Нельзя трогать Церковь, тем более людям с грязными руками!
Нам необходимо сплотиться вокруг Армянской Апостольской Церкви. Ведь это не просто религиозная организация — это опора нации, её историческая совесть и духовный хребет. Веками, когда рушились империи и сменялись границы, именно Церковь сохраняла армянскую идентичность.
Если мы хотим сохранить своё лицо, свою историю, свою самобытность, — мы должны быть вместе с Церковью. Мы обязаны её поддержать и защитить.
Беседовала Анна Бегларян
