"Ваши заявления и комментарии, особенно те, которые связаны с геноцидом, получают огромный отклик и много комментариев и в Армении, и в Турции, и мы читаем Ваши комментарии и заявления на эту тему. Вы также делаете очень ёмкие заявления. Есть еще одно понятие, которое Вы используете: internal armenization of genocide. Я хочу понять, какое влияние сейчас оказывает вопрос геноцида на отношения Армении и Турции. По Вашему мнению, это уже пройденный этап, этот вопрос остался в прошлом в плане армяно-турецких отношений? Армения раньше проводила политику, как мы знаем, чтобы геноцид был признан парламентами разных стран и т.д. Можно ли сказать, что эта политика больше не будет применяться? Точно также во вступительной части вашей Конституции есть разделы, где упоминаются выражения «Западная Армения» и «геноцид». Если в вашей стране будет изменена Конституция, будут ли эти выражения отражены в новой Конституции? Мне бы хотелось услышать Ваше мнение по этим темам". С таким вопросом в ходе интервью к премьер-министру Армении Николу Пашиняну обратился турецкий журналист.
"Наша официальная позиция заключается в том, что международное признание Геноцида армян сегодня не входит в число наших внешнеполитических приоритетов",- заявил Пашинян.
По его словам, это официальная формулировка, но в этом контексте есть вопросы, прояснение которых очень важно, и об этих вопросах он в основном постоянно говорит в рабочем режиме, как в Армении, так и за рубежом, и считает, что это хорошая возможность также высказаться об этом публично.
"Прежде всего, я должен сказать, что и в Армении, и не только в Армении имеют место обсуждения и спекуляции, согласно которым речь идет об отрицании или забвении Геноцида. Я хочу очень четко заявить, что это неоспоримая истина в Армении и среди армян. Т.е. отрицать или предать забвению это в нашей реальности просто невозможно, потому что это неоспоримая истина для всех нас, но речь не об этом. Я хочу рассказать о своей недавней речи на встрече с армянами, если я не ошибаюсь, в Мюнхене, когда я сказал следующее: дорогие соотечественники, когда парламент или правительство далекой страны принимает решение, мы очень воодушевляемся этим решением. Именно таковы реалии в нашей действительности, и в этом нет секрета, и даже в очень далеких странах, когда принимают такие решения и энтузиазм или радость от этого решения угасают, в следующий момент возникает вопрос: а что дает нам это решение в наших отношениях с нашим ближайшим окружением? Когда мы сталкиваемся с напряженностью в нашем непосредственном окружении, насколько эта напряженность способствует стабильности, миру и т.д. в нашей стране, в нашем регионе?
Здесь также возникает вопрос: где и как мы должны сосредоточиться на обслуживании государственных интересов Армении, где и как мы должны сосредоточиться на подчеркивании того, что мы знаем, в том числе в рамках исторических истин? Потому что тот период, когда произошла эта великая трагедия, был периодом, когда не существовало Республики Армения.
Сегодня существует Республика Армения, международно признанное государство, и это международно признанное государство имеет возможность обеспечивать безопасность и благополучие своих граждан, но для этого нужны определенные условия, и в этом плане Армения не является оригинальной страной. И я еще раз подчеркнул этот момент во время встречи с нашими соотечественниками, я говорил: смотрите, как все страны и мы подчеркиваем важность мира, однако мир — это прежде всего региональное явление. Я могу — конечно, я говорил об этом с долей юмора, — представить, что наше правительство добилось очень большого международного достижения, и мы можем гарантировать мир для Республики Армения — я извиняюсь перед нашими австралийскими партнерами за то, что упомянул об этом в этом контексте, хотя нет в этом ничего плохого, — например, с Австралией.
Т.е. мы добились большого достижения, мира, но с Австралией, но с Новой Зеландией, но с Бразилией, — и у нас действительно это есть, и мы рады, что у нас нормальные отношения. Но нам нужны мир и добрые отношения, прежде всего, в отношениях с окружающей средой, с нашими ближайшими соседями, потому что мир, тот мир, который приносит конкретные результаты для безопасности и благополучия нашей страны, — это мир здесь.
Конечно, я не говорю о глобальной безопасности, потому что очевидно, что уже более полувека мир обеспокоен ядерным кризисом. В данном контексте я не затрагиваю эти глобальные проблемы. Это, конечно, также является частью нашей повестки, поскольку мы являемся частью международного сообщества, но мир, тот мир, который нам нужен, — это тот мир, который должен быть здесь, сейчас. И, следовательно, мы должны думать прежде всего о региональном мире, и это и есть тот урок, который, по моему мнению, мы должны извлечь из истории.
В этом зале, в этой комнате, в 2020 году я давал интервью одному из местных армянских телеканалов, и меня спросили, существует ли такая вероятность, чтобы Турция не представляла угрозу безопасности Армении. И мой ответ был таким: да, мы должны поднять этот вопрос и попытаться ответить на него, потому что я предполагаю, что Турция задаст тот же вопрос об Армении. И я также в ходе своей деятельности пытаюсь ответить на этот вопрос, в том числе в том контексте, который был озвучен.
И конечно, эти заявления воспринимаются неоднозначно в Армении. Конечно, в нашей Конституции нет выражения «Западная Армения», выражение «Западная Армения» есть в других местах, но в Конституции его нет. Недавно я публично заявил, что в моем понимании Западная Армения – это Армавирская область Республики Армения и конкретные населенные пункты Армавирской области и Ширакской области. Почему я делаю эти заявления? В Армении существуют разные версии относительно того, почему я делаю эти заявления. Потому, что у меня, как у премьер-министра Республики Армения, есть практическая задача ответить на вопрос, о котором я говорил только что. Я очень прямо говорю с нашей общественностью.
Сейчас, очевидно, что по известным причинам эти границы между нашей общественностью, международной общественностью стерты, потому что есть социальные сети, интернет, и в течение нескольких секунд все заявления, все публичные заявления появляются везде, и именно поэтому эта граница, говорим ли мы с нашей общественностью, с международной или региональной общественностью, уже стерта.
Мой главный посыл нашему обществу заключается в следующем: мы должны уметь смотреть на себя, понимать, как нас воспринимают другие, и какой посыл мы передаем региону и международному сообществу. Если мы передаем региону и международному сообществу посыл, что, мол, подождите, мы станем сильнее и потом увидите, какие территориальные и другие изменения мы привнесем в регион, то, естественно, все или, по крайней мере, часть из них, будут воспринимать нас как угрозу. И если мы услышим подобные заявления от наших соседей, мы также воспримем это как угрозу, и такое было. Давайте не будем скрывать: среднестатистическое восприятие в Республике Армения заключается в том, что Турция представляет угрозу безопасности Армении. И я полагаю, что иногда лексика, даже политическая лексика, используемая в Республике Армения, не обязательно на официальном уровне, но иногда и на официальном уровне, может восприниматься как угроза Турции.
Я же говорю, что может оказаться, что мы уже потеряли причинно-следственную связь, уже потеряли ту точку, где причина, а где следствие. Из-за потери этой точки и из-за этих восприятий мы прошли через множество осложнений и катаклизмов. Однако сейчас есть возможность изменить восприятие, формулировку этого вопроса. Возможность возникла после того, как и из Армении, и из Турции поступили месседжи о том, что с обеих сторон есть желание изменить формулировку этих вопросов, изменить акценты, изменить ракурсы.
И именно поэтому, в том числе и пресса, и эксперты иногда говорят, что существует историческая возможность. И возвращаясь к Вашему вопросу, я бы очень хотел, чтобы я как премьер-министр Республики Армения воспользовался этой исторической возможностью. И здесь Вы правы, есть такой нюанс, я понимаю, что иногда я делаю заявления, которые во внутриполитическом смысле не приносят никакой пользы мне как политику и нашей политической партии, но с другой стороны, я понимаю, что нельзя упускать эту возможность.
Что это за возможность? Это возможность укрепить государственность, независимость и суверенитет Армении, однако для меня однозначно, что это возможно сделать здесь, сейчас, через стабильность и мир в этом регионе, через экономическое сотрудничество. И, следовательно, мы должны постараться сделать все возможное, чтобы воспользоваться этой возможностью.
Знаете, я хочу сказать честно, что иногда очень сложно развеять пессимизм пессимистов, потому что, смотрите, я сказал, что в 2022 году была достигнута договоренность, которая, по сути, очень важная, но все-таки, это не конечная точка, и многие говорят: вот простой пример — достигнута договоренность, однако эта договоренность не реализуется, значит, Вам нужно, — т.е. мне нужно, поскольку этот вопрос адресуется мне, — Вам нужно зафиксировать провал этой политики. Я с этим не соглашаюсь.
И я, и наша политическая команда полны решимости, терпения и последовательности, чтобы в рамках разговора, диалога, фактов и аргументов добиться того, чтобы регион стал источником стабильности, мира и благополучия для Республики Армения. Однако для того чтобы это произошло, регион также должен стать источником мира, сотрудничества, благополучия, безопасности и стабильности также и для других стран региона. Конечно, прежде всего, это моя забота и мой долг, и некорректно, я не могу думать за другие страны и формулировать интересы других стран, но после выборов 2021 года в программу нашего правительства был включен такой пункт, который мы называем регионализацией.
Это всего лишь слово, но оно содержит много слоев. Оно означает, что, проводя свою политику, мы воспринимаем себя, прежде всего, в качестве региональной страны. Это не значит, что мы ограничим или прекратим или сократим наши другие отношения, но мы воспринимаем себя, прежде всего, как региональную страну. И что здесь интересно? Смотрите, когда мы включили этот тезис в программу, — конечно, обстоятельства были не ясны, это был 2021 год, — но чем были значимы и важны 2022-2023 годы? Тем, что я как премьер-министр Республики Армения в этот период проводил встречи и обсуждения с лидерами всех стран нашего региона. Такая ситуация, как бы странно это ни звучало, была для нас не очень обычной.
Кстати, возвращаясь к динамике наших отношений с Турцией, — я должен сказать прямо, потому что эта встреча и подобные ей встречи будут более осмысленными, если мы будем максимально избегать двусмысленностей, — в то время, когда на повестке дня стоял вопрос о том, чтобы были контакты между представителями Армении и Турции, сам факт такого контакта мог получить очень сложные отклики в социальных сетях и т.д. Естественно, реакция общественности в некоторой степени сковывает правительство, избранное этой общественностью.
Однако сейчас я считаю это очень важным достижением, скажу очень простую вещь, которая на первый взгляд может показаться простой, но символичной: например, когда я провожу в Нью-Йорке встречи с лидерами разных стран, и мы выкладываем небольшие материалы о моих встречах на моей странице в Facebook, то на обратном пути я фиксирую, что моя встреча с президентом Турции стала самой распространенной среди пользователей наших социальных сетей, набрал больше всего просмотров, больше всего лайков. Я смотрю и удивляюсь. Сейчас может показаться, что мы обсуждаем лайки в Facebook, но я еще раз говорю, мы должны находиться в динамике. Например, [реакция на] нашу первую встречу была не такой, наоборот, даже сам факт встречи представлялся в основном в негативном фоне, мол, почему премьер-министру Армении должен проводить такую встречу и т.д. То есть я имею в виду, что многие комплексы уже преодолены, что на практике не отражается в статистике - товарооборот и т.д., но это очень важные реалии. И я считаю это достижением, должен сказать прямо. Я считаю это достижением, и в том числе и поэтому я говорю пессимистам, что еще слишком рано констатировать провал этого направления и этой политики.
Более того, я уверен, что если мы последовательно, спокойно, на основе аргументов и в атмосфере взаимного уважения будем двигаться вперед этими малыми шагами, то вопрос будет не в том, будет ли нормализация или нет, вопрос будет в том, когда будет нормализация. Это будет лишь вопрос времени, конечно, на это будут влиять самые разные обстоятельства. Нормализация может затянуться еще на три месяца, еще на полгода, еще на год. Однако сегодня я считаю, что это вопрос времени, и мы должны терпеливо идти в ногу со временем и, прежде всего, руководствоваться логикой «не навреди». Если мы взаимно не нанесем этому процессу конкретного преднамеренного вреда, то, по моему мнению, нормализация армяно-турецких отношений является отныне вопросом времени",- отметил Пашинян.
