Насколько реалистично подписание мирного договора между Арменией и Азербайджаном в ближайшее время? Что препятствует подписанию мирного договора? Является ли выбор между Западом и Россией, как места для переговоров, главным препятствием для подписания мира? Как в Баку отнеслись к инициативе Никола Пашиняна «Перекресток мира»?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ в кулуарах IX Международного форума «Примаковские чтения» ответил председатель правления Центра анализа международных отношений Фарид Шафиев.
Власти Армении заявляют о том, что почти все готово для подписания мирного договора, и при наличии политической воли можно его подписать даже в течение ближайших 15 дней. По Вашему мнению, насколько реалистично подписание мирного договора между Арменией и Азербайджаном в ближайшее время?
Честно говоря, мне трудно делать прогнозы, потому что, если вспомним, то в прошлом году тоже говорили, что договор будет подписан к концу года. Мне кажется, что когда мы ставим какие-то именно временные рамки, это вызывает напряженность, ложные ожидания и потом этого не случается. Поэтому опять же, да, мы продвинулись, это надо отметить, в принципе уже почти второй год работаем над текстом. Последние предложения Азербайджана были отправлены в сентябре, вроде бы на них армянская сторона заявила, что она отдала ответ. Ну, вот будем ждать, должны состояться встречи…
А вот в чем главная загвоздка? Что препятствует подписанию мирного договора, если стороны заявляют, что есть большой прогресс?
До сентября 2023 года, насколько я знаю, я хочу сказать, я документ не видел, но насколько я знаю из своих контактов, это был вопрос, связанный с Карабахом –карабахскими армянами, их правами и т.д. Что сейчас является загвоздкой в этом процессе, трудно сказать, поэтому, может быть, какие-то опять же технические вопросы.
Азербайджан заявил о том, что на данный момент отдает предпочтение российской переговорной площадке. Армения предлагает западную площадку для переговоров. Может это является главным препятствием?
Нет, Азербайджан не говорит, что он отдает предпочтение российской площадке. Давайте вспомним, что предложение по мирному договору именно давал Азербайджан в феврале 2022 года. На московской площадке произошло буксование. Как раз тогда предложением Москвы было отложить урегулирование, как они считали, конфликта на будущее, а договор касался каких-то второстепенных вопросов. С этим подходом, кстати, тогда Азербайджан был не согласен и, хочу сказать, что с 14 декабря 2021 года развивалась брюссельская площадка. Дополнением к ней иногда был Вашингтон, он иногда проводил встречи, но, в основном это был Шарль Мишель. Что произошло? То, что в последние несколько месяцев на Азербайджан начался прессинг со стороны, в принципе, тех сторон, которые должны быть посредниками. Например, так произошло со встречей в Гранаде, где Азербайджану предлагали встретиться с Францией и Германией, которые открыто выступают на стороне Армении. В этих условиях, естественно, Азербайджан не будет идти, это уже не считается, они в наших глазах не считаются посредниками. Вот это была проблема. Проблемой потом была встреча с Вашингтоном, когда Вашингтон сделал одностороннее негативное заявление в сторону Азербайджана, тем самым опять же потеряв статус посредника. Опять же говорю: посредник должен быть нейтральным, поэтому офис Шарля Мишеля на этом фоне оставался более-менее, как говорится, так скажем, нейтральным, но он эту нейтральность начал терять. Поэтому Азербайджан предложил встретиться где-то на другой площадке, это мог быть Тбилиси, могла быть приграничная территория, от которой Армения отказывается. Поэтому мы сейчас не можем договориться, Армения предпочитает Брюссель-Вашингтон, мы предпочитаем двустороннюю встречу, не Москву.
Наверное, знаете, что в армянской экспертной среде бытует мнение, что фактически Баку получил при посредничестве Запада Арцах, а сейчас отказывается выполнять свою часть договоренностей, поэтому переговорный процесс забуксовал. Насколько это соответствует действительности?
Я стараюсь следить за армянским экспертным мнением, я, наоборот, вижу, что говорят, что это Азербайджан и Россия достигли соглашения и решили Карабахский вопрос. Я думаю, Азербайджан решил вопрос сам, потому что на западной площадке никто Азербайджану, как говорится, не помогал в этом вопросе. Сомнительно, чтобы Россия была заинтересована в полном, как говорится, закрытии этого вопроса в том виде, в каком это сейчас происходит, потому что Россия даже до сих пор говорит, что там должны быть российские миротворцы, хотя непонятно, что они сейчас там будут делать…
Вы имеете в виду, что это даже после 2025 года?
Недавно Песков сказал, что пока российские миротворцы там необходимы. В данном случае я хочу сказать, что здесь вопрос в том, что мы имеем, то имеем. Азербайджан всегда говорил, что он восстановит свою территориальную целостность, суверенитет. У Армении, понятно, что было другое мнение насчет этого, но в мае, в принципе, Пашинян заявил, что он признает территориальную целостность Азербайджана, что, как говорится, наши позиции немного сблизили. Но то, что происходило в Карабахе, понятно, что была проблема с диалогом, диалога не было, и мы имеем результат. Поэтому я не думаю, что Запад в этом отношении помогал, а он, наоборот, последние 3-4 месяца давление оказывал на Азербайджан.
Ереван согласен на разблокировку коммуникаций. В чем тогда проблема, почему этого не происходит? При том, что мы видим, что та же самая повестка по разблокировке обсуждалась и в Брюсселе, и в Москве. В чем тогда проблема, если даже Армения согласна на разблокировку?
Для нас вопрос безопасности стоит. Кто будет охранять эту дорогу? Вот если представить с точки зрения азербайджанцев: я сажусь в машину и через Мегри еду в Нахичевань. Я не думаю, что я возьму с собой семью или сам рискну ехать (через Армению), потому что есть груз в наследии конфликта. Очевидно, что мы понимаем, что наследие конфликта еще долго будет над нами давлеть. Поэтому нужны какие-то гарантии безопасности. Я так понимаю, что из того, что я вижу, то трехстороннее соглашение (от 9 ноября 2020 года — прим. ред.), что было для Армении, неприемлемо, потому что там статья 9 говорит о российских силах на этом участке. Они хотят другие силы. Опять же в этом отношении решение принимать Армении, кто там будет охранять. Но кто-то должен охранять. Это первое.
Второе, насчет разблокировки. Даже если учитывать, что вопрос безопасности не решен, какие-то практические шаги могли бы быть сделаны в строительстве этой железной дороги. Никаких шагов не было предпринято. Более того, опять же я слежу за экспертным пространством Армении, все говорят, что Зангезур или Сюник – это вопрос безопасности, мы на него никогда не пойдем, потому что вслед за коридором типа Азербайджан захочет территорию. А Азербайджан говорит, что никакого экстерриториального статуса мы не хотим. Поэтому, честно говоря, за эти три года мы не продвинулись, и мы решили этот вопрос с Ираном.
Как дальше будет с этой перемычкой через Мегри, мне сейчас трудно сказать. Опять же я вот сейчас выступал. Есть декларация Пашиняна в Тбилиси о "Перекрестке мира". За ним не стоит каких-то практических предложений. Что значит перекресток мира? Где и какая дорога будет строиться, и какие будут там гарантии безопасности? Мы поняли, что Пашинян предлагает, и Армения предлагает, что суверенитет у каждого остается свой. С этим мы согласны, кстати. По-моему, помощник президента (Азербайджана Эльчин) Амирбеков сказал, что это как раз и подразумевает, и мы с самого начала, и по Лачину говорили, что каждый оставляет суверенитет за собой. Но дальнейший шаг – это практические шаги. Где что будет строиться? Вот в этом проблема.
Айк Халатян
