С чем связано резкое ужесточение позиции Эрдогана по поводу конфликта Израиля с ХАМАС? Как изменения турецких подходов в вопросе членства Швеции в НАТО отразятся на отношениях Анкары и Вашингтона? Есть ли изменения в позиции Турции по Армении и «Зангезурскому коридору»? Заинтересованы ли Турция и Азербайджан в реализации проекта Никола Пашиняна по превращению Армении в «Перекресток мира»?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил тюрколог, к.ист.н. Варужан Гегамян.
С чем связано резкое ужесточение позиции Эрдогана по поводу конфликта Израиля с ХАМАС?
Позиция Турции в отношении нового этапа конфликта в Палестине несколько отличалась от того, что есть сейчас. Это было обусловлено двумя факторами. Первый... В первые несколько дней Турция очень осторожно реагировала на происходящее, потому что не было ясно в каком русле будут развиваться действия обеих сторон.
Соответственно, и нужна была некая осторожность.
Во-вторых, это было связано с уже, скажем так, мировой реакцией. Как мир и отдельные игроки мирового порядка будут реагировать на произошедшее. Соответственно, для Турции будет вырисовываться то поле, в котором она будет действовать. Мы сейчас видим, что более или менее направление конфликта ясно. В принципе, понятно, что нет безоговорочной поддержки Израиля, поэтому можно работать спокойно с ХАМАС и даже наоборот — можно критиковать Израиль, что в принципе, скажем так, соответствует основному внешнеполитическому курсу Турции по вопросу Палестины. А в этом вопросе Турция последние как минимум 15 лет является, по сути, одной из основных сторон, которая продвигает идею палестинского государства со столицей в Иерусалиме.
Более того, к этому привязывает еще и исламский нарратив, то есть пытается превратиться в лидера исламского мира, а для легитимизации данной позиции, конечно же, нужна более или менее жесткая позиция по вопросу Палестины. Что и, собственно, сейчас мы видим. Эрдоган пытается воспользоваться моментом и еще более усилить свой образ лидера мусульманского мира, неважно насколько данная позиция поможет реализации идей национальных стремлений арабов Палестины.
Это, конечно, не исключает того факта, что Турция может опять же в любой момент несколько изменить свою нынешнюю позицию, но пока, так как основная конъюнктура и тренд идут в сторону более или менее поддержки палестинского движения, то Эрдоган не может не воспользоваться этим, и поэтому, собственно, мы видим ужесточение позиции. Ее пока как бы нельзя называть антиизраильской.
Наряду с критикой позиции США из-за безоговорочной поддержки Израиля Эрдоган согласился поддержать вступление Швеции в НАТО. С чем связано изменение позиции Турции по членству Швеции в НАТО? И как это все отразится на отношениях Анкары и Вашингтона?
Мне кажется, что на данном этапе не стоит связывать события, которые происходят в Израиле, в Палестине и отношение Турции к этому с темой вступления Швеции в НАТО. Они влияют друг на друга, но не взаимосвязаны. Поэтому мне кажется, что согласие Эрдогана поддержать вступление Швеции в НАТО происходит согласно тому календарю, который был ранее согласован еще в начале лета. И поэтому сейчас это в некотором смысле просто совпадение дат.
Ну, конечно же, это не означает, что Турция не воспользуется моментом. Опять же – в одном вопросе критикует своих союзников по НАТО и отдельно взятые США, но и с другой стороны по какому-то другому вопросу, наоборот, поддерживает и идет в ногу с теми стремлениями, которые есть у военно-политического альянса. Это, по сути, дает возможность Турции играть такого более независимого, но все-таки союзника. Это, конечно же, усиливает позиции Турции.
Что касается того, насколько это отразится на отношениях Анкары и Вашингтона, как я сказал, я не думаю, что это что-то новое в отношениях США и Турции. По сути, все детали были согласованы еще в июне.
Есть ли изменения в позиции Турции в вопросах отношений с Арменией и «Зангезурского коридора? Может ли конфликт на Ближнем Востоке из-за Сектора Газа, экономические трудности из-за обвала курса лиры или формат «3+3» удержать Анкару от поддержки и поощрения действий Баку против Еревана?
Никаких особых изменений в позиции Турции по отношению к Армении и так называемому «Зангезурскому коридору» нет. Наоборот, после выборов, основываясь на том, какие кадры были назначены в качестве лидеров внешнеполитического блока, можно сказать, что Южный Кавказ сейчас является одним из главных приоритетов во внешней политике Турции. А это означает, что усиление и расширение влияния Турции на Южном Кавказе продолжает быть основной темой внешней политики официальной Анкары. Что в свою очередь означает, что давление на Армению будет продолжаться и только усиливаться.
Конечно же, израильско-палестинский конфликт немного заслонил собой всю мировую повестку, но те интересы, которые есть у Турции на Южном Кавказе никуда не делись, просто немножко изменилась политическая атмосфера, в которой Турция будет это делать. Сейчас будет очень короткий период адаптации к новым реалиям и с этой адаптацией Турция будет продолжать стремиться к той же цели. А это получение так называемого коридора, что является по сути основной целью нынешнего давления на Армению, и в ближайшее время мы увидим продолжающиеся попытки Турции достичь этой цели.
Что касается «3+3», то это тот формат, который предлагал изначально Эрдоган, но сейчас он сам по сути не очень, скажем так, горячо смотрит на этот формат. Наоборот, этим форматом все более и более занимаются Иран вместе с Россией. Это означает, что для Турции это неудобный формат и Турция участвует в нем настолько, насколько надо просто быть в формате, но каких-либо реальных результатов от участия в нем Анкара не будет получать. Поэтому мы видим, что эти встречи в рамках данного формата проводятся не с той периодичностью. Наверное, и Турция особо сама не поднимает тему формата "3+2". Поэтому я не вижу возможности через этот формат сдержать возможную агрессию Азербайджана и Турции против Армении. Понятно, что для сторон-участников этого формата ясно, что вопросы Южного Кавказа не будут решаться в рамках этих шести игроков, там намного большее количество игроков, которые хотя и не представлены в формате, но они есть и работают на земле.
Насколько реальна сейчас вероятность эскалации и попытки Азербайджана силой прорубить т.н. «Зангезурский коридор»?
Вероятность высока, об этом говорят разные публикации и те сливы, которые есть в международной прессе от разных деятелей разного масштаба. И, конечно же, об этом говорит и подготовка Азербайджана и Турции на земле. Последние военные учения тоже были по сути направлены на возможную подготовку перед нападением на Сюник. Об этом говорят и разные аналитические центры, и самое главное, об этом по сути разными методами и разной риторикой говорят в Азербайджане и в Турции Поэтому сейчас возможность такой эскалации большая. Это зависит от геополитического контекста, в частности, позиции Ирана и России на Южном Кавказе.
Заинтересованы ли Турция и Азербайджан в реализации проекта Никола Пашиняна по превращению Армении в «Перекресток мира», о чем армянский премьер говорил на днях в Тбилиси?
Во-первых, в идее «Перекрестка мира» никакого новшества нет, и, конечно же, ни одна из сторон не заинтересована в том, чтобы превратить Армению в большой геополитический хаб. Тем более в этом не заинтересованы ни Турция, ни Азербайджан. Наоборот, они всеми своими действиями пытаются продолжить блокаду Армении, сделать ее все более и более зависимой от себя, и поэтому идея так называемого «Перекрестка мира» изначально провальная. И, конечно же, Турция и Азербайджан все больше стремятся стать транзитными хабами. Об этом говорит и проект так называемого «газового хаба», об этом говорит и, кстати, идея «Санкт-Петербургского коридора», чтобы Турция и Азербайджан превратились в один из основных перекрестков евразийского пространства.
Ну и, конечно, учитывая проблемные и враждебные отношения Турции и Азербайджана к Армении, ожидания, что Баку и Анкара будут способствовать идее реализации «Перекрестка мира» и, таким образом, экономическому, политическому усилению Армении, мягко говоря, не соответствуют действительности.
Айк Халатян
