Мне непонятна эта антироссийская истерия. Это тоже самое, что обвинять русского в том, что он недостаточно армянин. Об этом в интервью изданию "Грапарак" заявил руководитель канцелярии Первопрестольного Св. Эчмиадзина, архиепископ Аршак Хачатрян.
- Преподобный отец, хотя Никол Пашинян и обещал, что армянский народ больше не будет «странником Дер Зора», но это произошло. Кто виноват?
- Кажется, стало печальной традицией обвинять всех в своих несчастьях, ссылаясь на сложные геополитические ситуации, фиксируя соучастие разных стран, но, к сожалению, вопреки всем объективным претензиям и необходимости, мы отказываемся от самоанализа, чтобы самостоятельно рассмотреть и ясно указать на ту часть причин трагедий, которая относится к нам - нашим упущениям, ошибкам, нашим грехам. Я думаю, что произошедшее также в некоторой степени связано с неспособностью усвоить исторический урок, связанный с нашим геноцидом и нашими страданиями.
К сожалению, мы не способны сформировать единое общество, людей, объединенных вокруг идентичности. Даже сегодня эта прискорбная и позорная практика продолжается: с одной стороны, мы обвиняем Россию и международное сообщество - с другой, без признания в том, что львиная доля вины лежит на нас. Никто нас за руку не держал, чтобы мы могли построить мощную страну, никто не запрещал нам создавать такие механизмы самообороны, формировать такие государственные и общественные институты, которые сделали бы невозможным крах национальной идентичности и национальной солидарности. Поэтому, по моему глубокому убеждению, мы должны искать причину этих трагедий внутри себя.
Я, конечно, неоднократно указывал на ошибки власти, приведшие к этой катастрофической ситуации, но, по большому счету, когда ты создаешь болото, где может расти только камыш, ты сам виноват в существовании этого болота. В конце концов, эта власть продукт той среды, где мог расти только лишь камыш.
- Власти во всем обвинили россиян и власть Арцаха в лице Самвела Шахраманяна. По вашему мнению, какая доля вины на них лежит, и какова вина властей РА?
- Честно говоря, мне непонятна эта антироссийская истерия. Это тоже, что обвинять россиянина в том, что он недостаточно армянин. Россия — великая сверхдержава, имеющая свои геополитические интересы. Я, конечно, не претендую на роль политолога, но мне кажется, что для понимания всего этого не нужны эзотерические знания. Мы должны иметь возможность отдавать приоритет своим интересам, фиксировать свои интересы и сравнивать их с теми силами, которые могут обеспечить сохранение нашей государственности.
Что касается обвинений в адрес новоизбранного президента Арцаха, то это было бы смешно, когда бы не было так грустно: как может человек, всего несколько дней избранный президентом, иметь такую возможность?
- Военно-политическая элита Арцаха в настоящее время находится в тюрьмах Баку, в азербайджанском плену находятся 8 человек, в том числе 3 экс-президента Арцаха.
- Существует простая истина: любым своим действием Азербайджан пытается обесценить и уничтожить 30-летнюю борьбу, показать, что она была всего лишь результатом инициативы группы террористов, а не плодом освободительной борьбы армянского народа. Превратить борьбу за суверенитет Арцаха в просто террористический акт, и именно по этой статье бывшее и нынешнее руководство Арцаха, государственные деятели находятся в азербайджанских тюрьмах.
Конечно, у всех нас есть свои предпочтения, симпатии и антипатии по отношению к государственным чиновникам Арцаха, но это трагедия видеть, как армянский народ злорадствует по поводу унизительного отношения азербайджанцев к государственным чиновникам. Это просто обесценивание нашей истории, проявление неуважения к нашей освободительной борьбе. В какой-то мере было ожидаемо, что у азербайджанцев должно быть такое отношение и восприятие, но я не понимаю, как армянский человек может проявлять такое отношение и так воспринимать. Хотя я считаю, что отношение, проявленное к чиновникам Арцаха, проявляется и в отношении любого из Армении, это неуважительное и унизительное проявление по отношению к армянам.
- Прилагают ли власти РА достаточные усилия для их возвращения?
- Я не вижу каких-либо видимых усилий, но даже если они и есть, трудно сказать - есть ли у нынешних властей столько возможностей, влияния, веса, чтобы как-то вмешаться в такую проблему. К сожалению, мы, как нация, оказались в ситуации, когда сценарии нашей дальнейшей жизни и будущего составляются без нашего участия. В этих условиях, есть ли у них шанс оказать влияние? Вся логика их политики состоит в том, чтобы сформировать мир с соседями, но вся суть, скрытая концепция состоит в том, чтобы сдаться на милость врагов. И сейчас, когда ты находишься во власти своих врагов, можешь ли ты ожидать или пытаться решить какие-либо проблемы? Я сильно сомневаюсь, что наши власти способны решить подобные проблемы.
- Во время последних событий в Арцахе тысячи граждан вышли на улицы, был создан Национальный комитет. На Ваш взгляд, соответствуют ли действия оппозиции нынешней ситуации?
- Я воздержусь от оценок действиям оппозиции, знаю только, что та часть народа, можно сказать - весь народ, который имеет тревоги, чувство неуверенности, возмущения и имеет право их выражать, что является не судимым и неприкосновенным. Насколько люди, возглавляющие движение, умелы и беспристрастны в своих усилиях сделать народное праведное возмущение, бунт эффективным, мне трудно судить, но в каждом из нас есть бунт, кипит гнев, есть это желание что-то изменить, разорвать барьер неопределённости, и это именно так.
- Есть ожидания и от церкви, многие говорят, что церковь проявляет равнодушие, хотя должна возглавить движение.
- В целом ожидания от институтов и лиц, имеющих определенное признание и авторитет, сильно преувеличены, в том числе и от церкви. По сути, у церкви не было практики осуществления политической деятельности даже в такой ситуации. Да, церковь имеет возможность и опыт выполнять государственные функции при отсутствии государственности, но принятие на себя государственных функций при наличии государственности никак не имеет места в традиционной практике церкви, и для этого нам необходимо уравновесить эти ожидания, чтобы понять, что церковь не может быть вовлечена во внутреннюю политику, в процессы в той степени, в которой он никогда не была вовлечена. Естественно, я не хочу сравнивать сегодняшнюю ситуацию ни с какой иной, она трагична и катастрофична, но в любом случае, я думаю, что прямое участие церкви в таких процессах может вызвать чрезвычайно сложные и новые вызовы. Не все так однозначно. Прежде чем предпринимать подобные действия и инициативу, следует быть предельно осторожным и действовать очень деликатно.
