Какие шансы у турецкой оппозиции победить Эрдогана на выборах 14 мая? Возможен ли вывод оппозицией людей на улицы в случае победы Эрдогана? Может ли измениться политика Анкары в отношении Армении если победит оппозиция?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил тюрколог, кандидат исторических наук, старший преподаватель Факультета востоковедения ЕГУ Варужан Гегамян.
Послезавтра в Турции пройдут выборы. Какой расклад видите, и есть ли у оппозиции реальные шансы одержать победу?
Да, 14 мая в Турции пройдут внеочередные выборы, причем как парламентские, так и президентские. И в смысле политической значимости они очень важны, потому что, по сути, это борьба правящей власти, Эрдогана и Партии справедливости и развития для укрепления и окончательного утверждения не только своей власти, но и своего политического наследия. Поэтому они очень важны. Посмотрите на риторику правящей партии, на то, как сам Эрдоган и представители партии обращаются к народу. Их призыв звучит примерно так, что это их последние выборы, они в последний раз просят у электората доверия, чтобы окончательно утвердить тот строй, который им нужен. Поэтому эти выборы очень важны. Власть будет делать все, чтобы победить.
Учитывая все социологические опросы, учитывая другие косвенные факторы, можно сказать, что эти выборы отличаются тем, что, да, у оппозиции, в отличие от предыдущих лет, довольно-таки высокие шансы, но у власти их больше. И поэтому мне кажется, что скорее всего через пару дней Эрдоган и Партия справедливости и развития переизберутся, причем даже если для этого нужно будет использовать разные административные ресурсы, медиаресурсы и т.д. Мне кажется, что власть не будет избегать подобных шагов.
Оппозиция все-таки более сильна в крупных городах. Во многих из них оппозицию сегодня представляют мэры, например, в Стамбуле и Анкаре. Видим также поддержку Запада. Возможно ли какое-то поствыборное развитие событий, например, выход людей на улицы в случае проигрыша оппозиции и попытки как-то переиграть результаты выборов?
Во-первых, мне кажется, что оппозиция чисто проиграет. Но даже если учитывать фактор возможности поствыборного развития событий, то в этом плане больше всего ресурсов на улицах имеет Эрдоган. Тут, наверное, нужно вспомнить 2016 год, когда во время попытки военного переворота Эрдоган буквально за пару часов смог мобилизовать свой электорат, и этого хватило, чтобы остановить военных. В данном случае более чем уверены, что, учитывая также поляризацию турецкого общества, учитывая мобилизацию разных частей этого поля, как мне кажется, у Эрдогана больше возможностей даже на улице переиграть ситуацию.
Я уже не говорю об административном ресурсе, о медиаресурсе, которые, кстати, именно внутри страны сильно отличаются от того, что представляется снаружи. В Турции, в первую очередь, источником информации служит преимущественно телевидение, а потом уже, скажем так, новые медиа, и на поле телевидения у Эрдогана почти абсолютная монополия. А вне Турции создается впечатление, что все делается вот в этих социальных сетях, на онлайн-платформах, которые, конечно же, в первую очередь, мобилизуют молодежь, но не так сильно влияют на ту часть общества, которая более отстранена от этого и так или иначе имеет склонность к исламскому национализму, который проповедуют Эрдоган и его союзники.
Вы сказали о широкой поддержке Эрдогана на улицах. А серьезные экономические проблемы, инфляция, проблемы с курсом лиры, землетрясение – это все никак не влияет на уровень его поддержки?
В отличие от предыдущих лет у оппозиции, конечно, больше шансов. И эти шансы зависят не только от того, что у них сильный кандидат, хорошая предвыборная работа с мобилизацией своих сторонников, а, в первую очередь, потому, что в стране объективно накопилось очень много проблем.
Но опять же они не настолько сильно влияют на сознание общества, чтобы ядерный электорат Эрдогана, который составляет как минимум 35 процентов естественных союзников Эрдогана в турецком обществе, поддерживающих исламский национализм, верящих в исламское социальное движение, поддерживающих Эрдогана даже в условиях экономического спада, землетрясения и тех бед, которые принесло землетрясение, изменил свое мнение. То есть мы имеем дело с партией в лице Эрдогана и его ПСР, имеем дело с политической силой, которая имеет естественных союзников в обществе, даже независимо от существующих проблем. Потому что эти проблемы возникли в последние несколько лет, а до этого избиратели очень хорошо помнят, как в течение десяти или более лет эта политическая сила обеспечивала развитие, причем довольно-таки быстрое именно для той части общества, которая всегда была лишена возможности быть участником экономического поля. Имеются в виду представители среднего и малого бизнеса из турецкой глубинки. И эти люди, конечно, будут поддерживать Эрдогана, даже несмотря на временные сложности.
Плюс, мне кажется, что здесь есть и вопрос медиаманипуляций, особенно со стороны Запада. Я не склонен верить тому, что они хотят именно поддержать Кылычдароглу, то есть саму оппозицию, а более склонен говорить о том, что они, по сути, пытаются таким образом также надавить на Эрдогана во всех возможных переговорных процессах и т.д.
В Армении иногда звучит мнение, что победа оппозиции более выгодна Армении. И что в этом случае политика Турции может измениться по отношению к Армении. Насколько это реально?
Это не соответствует действительности по двум основным причинам. Во-первых, у нас нет ни одного доказательства того, что политика Турции по отношению к Южному Кавказу, в частности к Армении, будет другой в случае победы оппозиции. То есть этого нет ни в политических программах, ни в дебатах и т.д., соответственно не на чем основывать выводы о том, что будут изменения. То есть просто говорить, что это оппозиция, и поэтому они будут другие, ну, это уже не политологический анализ.
А вторая основная причина заключается в том, что для Турции вопрос Южного Кавказа и Армении в частности, это вопрос не одной партии, не одного политического деятеля. Все южнокавказские вопросы связаны с турецким национальным государственным интересом. И они были такими же во время правления всех предыдущих партий, всех предыдущих лидеров. Единственное отличие от предыдущих этапов у Эрдогана было в том, что он имел несколько больше возможностей для более инициативной политики и в силу своего характера немножко больше шел на рискованные шаги. Но направление его действий было тем же, что было в предыдущие этапы. То есть в этом плане сам Эрдоган не отличался от предыдущих этапов. Соответственно, если придет к власти оппозиция, то говорить о том, что изменится политика Турции в отношении Армении это неправильно и не олицетворяет реальную политическую картину и политические устремления турецких элит, будь то оппозиция, будь то власть.
Айк Халатян
