Чем обусловлено перемирие между Израилем и Хезбаллой и насколько оно может быть долгосрочным? С чем связана новая эскалация в Сирии и позиция Турции, которую обвинили в организации и поддержке наступления боевиков? Будет ли при Трампе новый этап эскалации на Ближнем Востоке? Если дело дойдет до ударов по Ирану, Россия будет как-то поддерживать Иран или ограничится только поставками оружия?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил ответил научный сотрудник APRI Армения Сергей Мелконян.
Чем обусловлено перемирие между Израилем и Хезбаллой? И насколько оно может быть долгосрочным?
Перемирие обусловлено несколькими факторами. Первое. Израиль понял, что не может быстро победить «Хезбаллу». У него есть тактические успехи в ослаблении группировки: от личного состава до вооружения и военной техники. Но уничтожить «Хезбаллу» как организацию и идеологию не удалось. Однако, как я уже писал, такая цель, по крайней мере официально, не ставилась. Хотя, вероятно, лица, принимающие решения в Израиле, очень этого хотели бы – сделать с «Хезболлой» то же, что и с ХАМАС. Однако, они увидели, что это требует слишком больших ресурсов и затягивается, поэтому выбрали тактическую цель — принудить «Хезбаллу» к миру путём её ослабления. На условиях выполнения резолюции 1701, чтобы «Хезбаллу» не было к югу от реки Литани.
Насколько это получится – не знаю. Скорее всего, в долгосрочной перспективе – нет, по нескольким причинам.
Во-первых, «Хезболла» не разоружена. Она ослабла, но не перестала существовать, и никаких обязательных требований к её разоружению нет.
Во-вторых, дестабилизация в регионе сохраняется, и возобновление боевых действий не исключено.
В-третьих, «Хезболла» пользуется большой поддержкой населения, особенно на юге. Мы видели это на кадрах, где жители возвращались в свои деревни на юге Ливана с флагами «Хезболлы» и портретами (ее покойного лидера — прим.ред.) Насраллы. «Хезболла» там уже оказывает им и гуманитарную помощь То есть она вне силовом смысле вовлечена в возвращении людей в свои места проживания и участвует в их реинтеграции.
Поэтому основания для долгосрочного мира, на мой взгляд, отсутствуют. Это тактический успех Израиля: на бумаге получены гарантии отсутствия «Хезболлы» на юге, но сама она продолжит функционировать.
В-четвёртых, многое зависит от Ливана, от его государственных институтов, которым возложена большая ответственность за контроль над деятельностью «Хезболлы» на юге, за контроль за транзитом вооружений и так далее. Я не думаю, что эти институты готовы к конфронтации, тем более что «Хезболла» и сама не стремится к конфронтации с государственными институтами. То есть там так или иначе будет какой-то компромисс, и этот компромисс вряд ли будет выгоден Израилю.
Чем обусловлена новая эскалация в Сирии и позиция Турции, которую российские СМИ и telegram-каналы
Я еще на недавней конференции в Ереване («Ереванский диалог-2024» 23-24 ноября — прим.ред.) сказал, что самым главным вызовом может стать Spillover — перетечка конфликта из Ливана на территорию Сирии. Потому что Сирия сейчас будет находиться под большим прицелом с точки зрения транзита вооружения от Ирана «Хезболле» через территорию Ирака, Сирии, затем Ливана. Далее, сама конфликтная волна неизбежно перекинулась бы. То есть люди, которые занимались регионом, понимали, что так или иначе что-то там произойдёт. Очевидно, что все эти протурецкие террористы готовились месяцами и воспользовались ослаблением Ирана, потому что так или иначе «ось сопротивления» ослабла в связи с ослаблением «Хезбаллы», прямой конфронтацией между Ираном и Израилем и более активной ролью России на украинском направлении. Россия сейчас пытается максимально развить успех до прихода Трампа, чтобы затем улучшить ситуацию за переговорным столом.
Поэтому сейчас, когда фокус сместился (а сейчас, как я сказал в самом начале, в фокусе будет Сирия), создались благоприятные предпосылки для наступления.
Многие эксперты ожидают, что, когда Дональд Трамп приступит к выполнению обязанностей президента, в регионе Ближнего Востока начнётся новый этап эскалации, так как Израиль будет иметь уже полную поддержку США. И некоторые даже не исключают прямого удара Израиля по Ирану. На Ваш взгляд, насколько это реально?
Что касается Трампа и Израиля, то сценарии абсолютно разные. С одной стороны, если Трамп будет придерживаться своей предыдущей стратегии максимального давления, то да, можно ожидать, что после Сирии под прицелом окажется Иран, потому что Иран ещё больше ослабнет. Или, например, после Сирии под прицелом окажется Йемен, чтобы лишить Иран возможности маневра.
Второй сценарий: через максимальное давление Трамп так или иначе захочет подписать сделку на своих условиях, зафиксировать какой-нибудь безъядерный статус Ирана или достичь договорённости о том, что Иран демонтирует «ось сопротивления» и так далее. Точнее это не его условия, а условия Израиля, которые станут переговорной позицией Трампа.
Сценариев здесь несколько. Не исключаю, что Трамп будет делать ставку на возможность подписания соглашения между Израилем и Саудовской Аравией. То есть, как он смог добиться «Авраамовых соглашений» (Соглашение Авраама, заявление о нормализации отношений между Израилем и ОАЭ с Бахрейном при посредничестве США — прим. ред.), то же самое может быть и с Саудовской Аравией.
Но здесь вопрос — как раз статус Палестины, что пока, как мы видим, для (наследного принца Саудовской Аравии) Мухаммед бен Салмана неприемлемо — только два государства (Израиль и независимая Палестина) и всё. Сложно сказать, что сделает Трамп, потому что в целом в отношении Нетаньяху подход слегка поменялся. То есть у Трампа может быть ещё более жёсткая позиция в отношении внутренних вопросов в Израиле. Но я не думаю, что можно ожидать исключительно однозначной поддержки Израиля в плане войны в Газе, в плане войны в Ливане, в плане оккупации Западного берега и всего остального, чтобы все с закрытыми глазами было. Единственной опцией для этого может быть следующая — Соединённые Штаты не дадут «зелёный свет» в плане совместной работы, проведения совместных операций. Например, скажут: «Мы готовы предоставить политико-дипломатическое прикрытие и вооружение, и вы можете действовать самостоятельно». В Израиле понимают, что самостоятельно разобрать всю эту матрешку почти что невозможно.
Мы сейчас видим очень сильное военно-техническое сотрудничество России с Ираном. В разных структурах и организациях очень часто подходы Москвы и Тегерана совпадают, например, в БРИКС. Фактически общий враг в лице Запада всегда объединяет, а Россия и Иран находятся под жестким санкционным давлением Запада. Если дойдет до радикального сценария — ударов по Ирану, Россия будет как-то поддерживать Иран или ограничится только поставками оружия? Какой подход у России?
Что касается России и Ирана, то нужно понимать, что они во многом ситуативные союзники по глобальной повестке. Когда, например, дело доходит до Южного Кавказа, здесь подходы расходятся. В отношении других регионов тоже есть ситуативный союз, например, в Сирии. Когда есть общий враг в лице протурецких террористов, здесь проще объединить усилия российских ВКС и наступательный потенциал иранских сил. То же самое касается конкуренции за рынок сбыта энергоресурсов. То есть это и сотрудничество, и конкуренция — и на глобальном уровне, и на региональном.
Что касается очень сильного военно-технического сотрудничества, я бы так не назвал. Потому что Иран открыто заявляет, что баллистические ракеты России не поставлял. И несмотря на большое количество утечек в прессу, реальных доказательств этого мы не видели. Ирану требуется от России поддержка по двум вопросам: первое — системы ПВО, в первую очередь С-400; второе — (самолеты) Су-35 для выравнивания баланса в воздухе. В целом Россия может удовлетворить эти потребности. Но ожидать, что Россия будет поддерживать Иран в случае ударов, ввязываться в конфликт, я, честно говоря, не думаю. Точно так же, как Иран, я думаю, не ввяжется в конфликт на стороне России.
Поэтому говорить о каком-то стратегическом союзе я бы не стал. Есть точки пересечения интересов (в рамках БРИКС, в Сирии), но есть и точки столкновения. И, например, большой вопрос: заинтересована ли Россия в ядерном Иране? Насколько ядерный статус Ирана соотносится с видением России глобального и регионального баланса с точки зрения обеспечения международной безопасности? В общем, вопросов достаточно много, поэтому я бы не проходил чёрно-белыми мазками.
Айк Халатян
