У грузинской оппозиции есть шанс добиться смены власти через улицу? Как победа Дональда Трампа на выборах в США может повлиять на внутриполитическую борьбу в Грузии? Давление Запада на «Грузинскую мечту» может в конце концов вынудить ее пойти на более тесное сотрудничество с Россией или Китаем?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ в кулуарах конференции «Ереванский диалог 2024» ответил грузинский политический аналитик Шота Апхаидзе.
Удалось ли властям Грузии фактически победить во внутриполитическом кризисе? У оппозиции еще есть шансы добиться или новых выборов, или смены власти через улицу?
Можно сказать, что с задачей номер один «Грузинская мечта», в принципе, уже справилась. То, что они выиграли выборы, используя все возможности, в том числе и административные ресурсы, и до этого, до выборов, во время предвыборной компании, на них сработало то, что они приняли закон о запрете пропаганды ЛГБТ и о запрете иностранного влияния. Вот эти два закона очень сильно повлияли (на результат выборов).
Выборы на самом деле выиграли, но сейчас ситуация все равно под угрозой, потому что ситуация может поменяться в любой момент, если Евросоюз аннулирует безвизовый режим с Грузией или приостановит, и будет вводить какие-то жёсткие санкции, которые очень сильно ударят по экономике, финансовой ситуации в Грузии. Я думаю, что у оппозиции тогда шансы вырастут, чтобы протестовать и завести страну в политический тупик и дальше уже каким-то образом снести «Грузинскую мечту». Это вполне реальная картина.
Победа Дональда Трампа на выборах в США может помочь грузинским властям в этой ситуации? Учитывая личные связи премьер-министра Венгрии Виктора Орбана и Трампа, и что Венгрия является главным союзником «Грузинской мечты» в ЕС?
Я вообще смотрю в глобальной призме, не в локальной. Не с точки зрения гражданина Грузии, который из Грузии смотрит, а смотрю на глобальную политику, как эксперт-политолог. Приход Трампа, по сути, может поменять форму стратегии американской. А так, в целом, американская стратегия не меняется. Америка не будет ни в коем случае уступать Кавказ России или Ирану, или другой любой стране. То есть у Америки свои цели здесь. Потому это прямо связано с внутренней политической ситуацией в Грузии — заступится ли администрация Трампа или хватит ли одного Орбана с Евросоюзом, чтобы поддержать «Грузинскую мечту». Если глобальные процессы происходят, случится то, что я сказал, в данном случае очень сложно будет потом уже даже Трампу спасти «Грузинскую мечту».
И в целом Трамп — это не всё американское общество. Мы понимаем, что в принципе в Америке больше и в СМИ, и в неправильственных организациях, и среди политиков все равно лидируют либералы. То есть либеральная элита. А либеральная элита по сути всегда каким-то образом выражала свое недовольство в адрес «Грузинской мечты». Не потому что «Грузинская мечта» идейно пророссийская или евразийская. Нет. Просто им невыгодна «Грузинская мечта» по одной единственной причине — «Грузинская мечта», исходя из своих, ну, можно сказать, экономических, финансовых целей, просто не вписывается в ту картину, в которую вписывался режим Саакашвили. То есть полностью ультрасекулярная, полностью утралиберальная, и готовая идти на поводу любых требований Запада. А «Грузинская мечта» вот здесь уже не вписывается, потому что они свою политику осуществляют. И получаются, что они ситуационные суверенисты. То есть вот эта общая ситуация вынудила правящий режим играть против Запада. Потому что Запад их не принял, и из-за того, что Запад их не принял, сейчас у них другого пути не остается. И в данном случае они вступили в конфронтацию с Западом. Но это такая тема, что вот сейчас и приход Трампа, если глобально процессы пойдут, и оппозиция будет более активна, в оппозиции сформируются новые лидеры, не те, которые дискредитированы уже, я думаю, что у «Грузинской мечты» шансы уменьшаются.
Это давление Запада на «Грузинскую мечту» может в конце концов вынудить ее пойти на более тесное сотрудничество с Россией или Китаем?
В Грузии сейчас такой диссонанс и нонсенс просто — в Конституции прописано вхождение в НАТО, то есть прописаны внешнеполитические цели, и в этой же ситуации Грузия заключает стратегическое партнерство на уровне высшего руководства с Китаем. То есть это абсолютный нонсенс, создается международная правовая и внутренняя юридическая коллизия. То есть это абсолютный нонсенс, да, международных в отношениях. В международном праве такого ещё не существовало. Это такой прецедент, можно сказать, удивительный. И в это же время «Грузинская мечта» начинает заигрывать с Россией. Заигрывать, потому что они понимают, что им нужна внешняя поддержка в случае, если Европа наложит на них санкции и Запад полностью изолирует. Они понимают, что им нужна поддержка: политическая, финансовая, экономическая. Вот в этом виде они просто запасной аэропорт сейчас делают и в Китае, и в России.
А это давление Запада может привести к геополитическому развороту властей Грузии?
Может вынудить, да, если эта конфронтация будет углубляться, то они будут уже вынуждены полностью поменять вектор в сторону России. И в данном случае случится то, что будут парализованы все институты государственные. И «Грузинская мечта», так как там лидером является человек, который не политик, не знает политтехнологий, возможно, что он полностью потом уже переформатирует это все. И будет большая проблема, потому что 30 лет Грузия развивала реформы в сторону Европы, и сейчас, может быть, это (разворот) вызовет более серьезную проблему уже, потому что элементарно будет необходима гармонизация юридической базы, надо будет повернуться в сторону Евразийского Союза и России. И плюс к этому, несмотря на то, что очень хрупкие институты в Грузии, сразу так все поменять не получится и будет огромная проблема. Это вызовет кризис очень большой.
Айк Халатян
