Почему Азербайджан упорно не идет на подписание хоть каких-то, даже предварительных документов по мирному договору, даже несмотря на готовность армянской стороны пойти на серьезные уступки? На этом фоне с чем связан этот оптимизм, который проявляет армянское руководство по поводу согласования оставшихся пунктов мирного договора Какой сейчас подход России к переговорному процессу между Ереваном и Баку?
На эти вопросы ИАЦ VERELQ ответил эксперт Фонда стратегической культуры, российский политолог Андрей Арешев.
Ряд экспертов надеялись, что во время конференции ООН по климату COP29 в Баку будет подписан хоть какой-то документ между Арменией и Азербайджаном. Однако, несмотря на готовность армянских властей к серьезным уступкам, ничего так и не было подписано. В чем причина, что Азербайджан упорно не идет на подписание хоть каких-то, даже предварительных документов по мирному договору?
Как мне представляется, официальный Баку предпочитает действовать с позиции силы и, как мы можем предположить, выдвигает все новые и новые требования к Еревану, в том числе и в процессе тех неформальных согласований основных положений мирного договора или мирного соглашения, детали которого периодически выходят на поверхность. Основным ключевым требованием Баку является переписывание армянской конституции. Как мы знаем, они официально уже неоднократно, в том числе на уровне первого лица, говорили, что не отступятся от этого требования. Вполне возможно, что под ковром выдвигаются и некоторые иные требования, которые мы видим в заявлениях тех или иных азербайджанских экспертов, связанные с ограничением вооружения Вооруженных сил Республики Армения по отдельным позициям — тяжелое вооружение, возможно, еще что-то. Мы знаем, что нервную реакцию Баку, несмотря на превосходство, казалось бы, его военной мощи, вызывают те или иные оборонные контракты, которые заключает Республика Армения с третьими странами.
Возможно, речь идет о других каких-то требованиях, которые могли бы быть крайне негативно восприняты в армянском обществе, на что даже Никол Пашинян и его команда при всей своей уступчивости пойти не могут. Именно с этим, как мне кажется, связана та некоторая неразбериха и разнобой в заявлениях.
И еще, конечно же, стремление заполнить очевидный вакуум в переговорном процессе информационным шумом, к сожалению, дает о себе знать. И мы видели противоречивые заявления, связанные с упомянутым COP29, когда армянская сторона намекала, что может принять участие делегация во главе с министром иностранных дел. Но в конечном итоге вполне предсказуемо мероприятие в Баку обошлось без участия Армении.
Тогда с чем связан этот оптимизм, который проявляет армянское руководство и лично Никол Пашинян по поводу согласования оставшихся пунктов мирного договора, особенно после казанской встречи в рамках саммита БРИКС? Тем более на фоне противоречащих этому оптимизму заявлений азербайджанской стороны.
Ну, мы видим, что действительно была достаточно представительная встреча в Казани. Участвовали не только лидеры стран, но и важные чиновники правительств обеих сторон. Можно предполагать, что неофициальный диалог или полуофициальный диалог Баку и Еревана по отдельным направлениям все-таки продолжается, несмотря на публичную пикировку и отсутствие мирного договора.
Возможно, есть некоторые договоренности не только с Баку, но и с Анкарой. Мы видим, что Никол Пашинян активно поддерживает контакты не только с Ильхамом Алиевым, но и с Реджепом Эрдоганом, в частности, в ходе их памятной встречи в Нью-Йорке в «Турецком доме».
Вообще, в целом, в Закавказье происходят достаточно интересные сдвиги и намечаются новые балансы. Ну и, видимо, армянское нынешнее руководство со своим гибким подходом серьезно уверено в том, что им удастся как-то в эти меняющиеся балансы вписаться.
Мы видим, что в свое время Запад перехватил у России лидерство в посредничестве, но сейчас даже Запад немножко отошел на второй план, и переговоры идут в двухстороннем формате Ереван-Баку. Какой сейчас подход России к переговорному процессу между Ереваном и Баку? Россия ждет, что все равно лидерство в посредничестве вернется к ней, или Москва уже смирилась с идущим сейчас процессом и просто ждет его окончания?
Мне кажется, что о каком-то единоличном лидерстве говорить не приходится. И на долгосрочную перспективу никакого единоличного лидерства не будет у той или иной страны или у того или иного субъекта. Я же не случайно упомянул о меняющихся и усложняющихся региональных балансах, в которых каждая из сторон будет присматриваться и пытаться урвать какую-то свою выгоду, соблюсти национальный интерес.
Российская сторона неоднократно говорила о своей готовности содействовать нормализации отношений между Баку и Ереваном, там, где это возможно. Но в то же время мы видим, что российская сторона развивает сейчас в основном двусторонние торгово-экономические связи и с Азербайджаном, и с Арменией, да и с Грузией отчасти, несмотря на отсутствие дипломатических отношений. Исходя из тех интересов преодоления санкционного давления или некоторых компенсаций, по крайней мере, которые сейчас остро стоят перед российской дипломатией, перед российскими корпорациями, перед российской внешней политикой в целом.
В то же время мы видим, что не только западные игроки пытаются с переменным успехом перехватить лидерство в урегулировании региональных конфликтов и нормализации двусторонних отношений. Например, та же Турция, о которой мы уже неоднократно упоминали. Китайская Народная Республика все активнее предлагает и Армении, и Азербайджану, и Грузии свои возможности и свои какие-то коммуникационные проекты. И мы знаем, достигает в этом немалых успехов. Так что в ближайшее время, я думаю, что мы будем иметь здесь такое достаточно разнообразное меню, интеграционное, политико-дипломатическое и прочее. Ну, в конце концов, это тот самый многополярный мир, о котором много говорит российская дипломатия. Вот он такой, нужно будет привыкать к нему и учиться действовать в новых обстоятельствах отсутствия единоличного доминирования какой-либо из сторон.
Айк Халатян
