Чем обусловлена активность США в отношениях с Арменией и насколько это серьезно? США готовы заместить Россию в вопросах безопасности для Армении? Насколько кардинально изменится политика США на Южном Кавказе в случае победы Дональда Трампа на президентских выборах?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ в кулуарах X Международного форума «Примаковские чтения» ответил директор Института международных исследований МГИМО МИД России, директор Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО Максим Сучков.
Мы видим беспрецедентную активность Соединенных Штатов в Армении, постоянные визиты высокопоставленных официальных лиц, звучат заявления о скором подписании соглашения о стратегическом партнерстве. Чем обусловлена такая активность США и насколько это серьезно?
Мне кажется, обусловлено это прежде всего тем, что Соединенные Штаты очень активно работают по всему периметру границ, то, что в России называют Большой Евразией, в частности. И их доктринальные установки, и внешнеполитическая практика, которая сложилась при Байдене, ориентирована на создание максимального напряжения в поясе российских границ, и мы это видим также в поясе границ Китая и Ирана. То есть те стратегические противники, как видят их Соединенные Штаты, расширяя, как американцам кажется, свою деятельность и влияние на пространство Большой Евразии, создают давление и проблемы для американских интересов. Американцы в этом смысле действуют с позиции страны, которая, как им кажется, должна эти страны сдерживать. Это одна сторона.
Вторая, я не думаю, что это беспрецедентно с точки зрения исторической. Потому что мы в периоде резкого обострения российско-американских отношений подобную активность всегда наблюдали. Наблюдали также попытки сыграть на армяно-азербайджанских противоречиях.
Готовы ли американцы действительно вкладываться в то, что они пытаются в историческом плане преподнести как новая активность, это, конечно, большой вопрос. Понятно, что американская политика подчинена очень сильно избирательным циклам, и сейчас главные темы для Байдена и Трампа, они лежат вне плоскости постсоветского пространства, они ориентированы на другое. Но ситуация, которая есть в регионе Южного Кавказа, она, конечно, представляет собой определенные возможности для Соединенных Штатов. Мы видим здесь и определенные изменения и в России, и в Армении. И в этом смысле американцы, конечно, пытаются ситуацией воспользоваться. Поэтому в этом смысле все понятно и логично.
Армянскую общественность сейчас пытаются упорно убедить, что США готовы заместить Россию в вопросах безопасности. Насколько это реально? США готовы поддержать Армению против Турции и Азербайджана?
Мне кажется, вся история, даже почти 30-летняя, показывает, что Соединенные Штаты однозначно не готовы заместить в том виде, как это возможно хотелось бы какой-то части армянской элиты. Прийти и воевать за нее, пытаться вернуть Арцах, там еще что-то, маловероятно. На уровне каких-то публичных жестов может быть это связано с поставками какого-то типа вооружения. Хотя и здесь администрация дает понять, что главным приоритетом сейчас являются поставки оружия Украине, даже забирают у своих ближайших союзников по НАТО, чтобы все на украинский фронт направить.
Готовы ли идти в клинч с Турцией — тоже маловероятно. Скорее наоборот, здесь (США) пытаются использовать вот это тактическое усиление Турции и Азербайджана для того, чтобы поджать позиции Ирана и России одновременно. Поэтому не думаю, что за теми риторическими заявлениями, которые звучат из Вашингтона, стоит какое-то действительно глубокое содержание.
Вы уже сказали, что американская политика зависит от избирательных циклов. Если Дональд Трамп победит на выборах, насколько кардинально изменится политика США на Южном Кавказе?
Здесь тоже есть определенная преемственность курса. Она связана с тем, что США пытаются все-таки сейчас сконцентрироваться на ключевых направлениях и приоритетах, коими для них является, конечно, противостояние с Китаем и сдерживание с Россией. Возник, конечно, в определенном смысле такой парадокс в американской политике, когда 90% стратегических документов США говорят об угрозе Китая, а 90% дискуссий в Совете национальной безопасности о России и Украине. А как это противоречие будет администрация Трампа решать, если Трамп победит, я не знаю.
Но в отношении с союзниками по НАТО, Трамп, если он вернется к тем константам, которые он проповедовал в свое первое президентство, это будет максимально выжать из них какие-то ресурсы и поддержку на те проекты, которые США считают либо очень важными, как, например, Китай, либо не очень важными, и с этой точки зрения хотят с себя эти издержки сбросить, чтобы это бремя несли европейцы.
С Эрдоганом, в целом, мне кажется, у Трампа были неплохие отношения, потому что тот тип взаимодействия с авторитарными лидерами, который Трампу близок, он располагает в определенном смысле к продвижению даже больше турецких интересов, чем это было при Байдене. Мы это видели при Трампе в первое президентство на примере Сирии, когда фактически он говорил, что давайте мы уйдем, а север Сирии отдадим под контроль Турции. Если он будет действовать по этой схеме, то может быть и не очень хорошо с точки зрения интересов Армении было бы президентство Трампа. Но для этого им (команде Трампа) еще нужно победить.
Айк Халатян
