Поможет ли принятие новой Конституции обеспечить безопасность Армении? Как повлияет техническое оформление Ильхамом Алиевым очередного президентского срока на политику Баку в отношении Армении? Возобновление переговоров под эгидой Запада может привести к каким-то конкретным результатам? На чем основана уверенность России в безальтернативности ее роли в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта? Как Москва будет реагировать, если армянские власти пойдут на полный пересмотр союзных отношений с Россией?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил кавказовед Карен Игитян.
Поможет ли принятие новой Конституции усилить безопасность Армении?
Не усилит, потому что надо понимать, почему это происходит и к чему это ведёт. А происходит это, как бы власти Армении не отрицали, по желанию Баку и Анкары. То есть это их желание, это их повестка.
Договор не имеет паритетного начала, вот этот пункт, по крайней мере, о котором мы говорим. Почему? Потому что, с одной стороны, Азербайджан утверждает, что для него является проблематичной Конституция Армении, потому что там есть ссылка на Декларацию о независимости, а там, в свою очередь, упомянут Геноцид армян в Западной Армении и решение от 1 декабря 1989 года о воссоединении Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и Армянской ССР. Это всё ещё в рамках единого советского государства происходило, решение 1989 года. Азербайджан считает, что это проблема. С другой стороны, сам Азербайджан считает себя правопреемником Азербайджанской Демократической Республики, и об этом в 1991 году в Азербайджане было принято два документа. Первый документ был принят 30 августа, второй, соответственно, 17 октября 1991 года. Собственно, Декларация о независимости, о восстановлении государственности АДР и уже в октябре 1991 года Конституционный акт о восстановлении государственной независимости Азербайджанской Демократической Республики.
Азербайджанская Демократическая Республика — это государственное образование, впервые созданное на этой территории в 1918 году, которое предъявило территориальные претензии всем своим соседям по бывшей Российской империи. Она провозгласила свои права изначально на нынешнюю Сюникскую область и часть Тавушской области Республики Армения. А с другой стороны, уже в 1919 году Азербайджанская демократическая республика предъявила свои территориальные претензии к Армении и представила их на Парижской мирной конференции, и вот там уже, на этих картах, большая часть территории, две трети территории Республики Армении входили в состав Азербайджанской Демократической республики, а сама Республика Армения оказывалась таким анклавом, со всех сторон окруженным Азербайджаном. Вот, собственно говоря, представление АДР об Армении.
И когда мы говорим о том, что Азербайджан считает, что он восстановил Азербайджанскую Демократическую республику, ее государственность, то в том числе речь идет об этих территориальных претензиях, и об этом прямо говорит Ильхам Алиев. Он говорит, что «Ереван был подарен Армении», что «это историческое преступление», что «это ошибка или преступление». На сайте президента Азербайджана сказано, что территория Азербайджана составляла 114 тысяч квадратных километров, но потом пришла советская власть и подарила эти территории Армении. Территория Азербайджана сократилась до 86 600 квадратных километров. То есть и тут мы видим, что, по сути, практически вся территория Армении, в соответствии с этим видением, изложенным на сайте президента Азербайджана, на официальном сайте, в Азербайджане считается принадлежащей Азербайджанской Демократической республике и, соответственно, нынешнему Азербайджану. Именно поэтому Азербайджан отказывается от фиксации какой-либо территории за Арменией и настаивает на подписании договора, где нет этих территорий, нет демаркации и делимитации. Вот в этих условиях Азербайджан считает, что эту проблемную часть, Конституцию Армении надо менять и так далее, и так далее. Сам же ничего менять не собирается.
И вот здесь мы видим, что не может быть безопасности в условиях, когда диктат одной из сторон, сопровождаемый угрозой применения силы, приводит к тому, что одна из сторон должна менять свою Конституцию, иные нормативные акты, а другая нет. Даже напротив, другая сторона полностью руководствуется своими нормативными актами, в том числе для достижения своих экспансионистских целей.
Как повлияет техническое оформление Алиевым очередного президентского срока на политику Баку в отношении Армении? Будет попытка усилить силовое давление или будет больше желания урегулировать вопросы переговорный путем?
Алиев продолжит свою политику. Политика заключается в одновременном силовом и политическом давлении. Как мы знаем, война это продолжение политики иными насильственными средствами. То есть политика Азербайджана неизменна. Они будут пытаться достичь своих целей, которые изложены чуть выше, то есть, практически полной ликвидации армянской государственности в регионе, попеременно осуществляя силовое давление, захват территории и, соответственно, продавливая уже де-факто имеющуюся ситуацию на переговорах для того, чтобы оформить ее уже политически, как было с Арцахом. То есть сначала они в силовой манере решили частично вопрос в свою пользу, потом уже, используя силовое давление, достигли того, что Пашинян признал Карабах, Арцах частью Азербайджана, а потом уже полностью деарменизировали этот древний армянский регион. Вот поэтому примерно вот такая последовательность шагов будет применяться Алиевым и далее, до тех пор, пока не будет восстановлен военно-политический баланс сил между Арменией и Азербайджаном.
Глава Евросовета Шарль Мишель, поздравив Алиева с победой на выборах, приветствовал приверженность Азербайджана возобновлению трехсторонних встреч в рамках брюссельского процесса. Возобновление переговоров под эгидой Запада может привести к каким-то конкретным результатам?
Алиев и Азербайджан, и Турция в целом, ведут очень взвешенную, грамотную политику. Как мы видим, они могут сотрудничать с любой из сторон для достижения собственных целей, что на востоке, что на западе. Если говорить о востоке, то скорее надо говорить о севере в случае с Азербайджаном. Как только эти цели достигнуты в рамках договоренностей или соглашений с какой-либо из сторон, и уже на этой площадке потенциал уступок со стороны Армении или приобретений со стороны Азербайджана исчерпан, они переходят уже на следующую площадку, где подобный потенциал может сохраняться.
Возьмем, например, европейские площадки. Изначально Алиев именно там добился ключевых успехов. Сначала был подписан документ, где говорилось об Алма-Атинской декларации. Затем Пашинян и вовсе признал территориальную целостность Азербайджана с указанием территории 86 600 квадратных километров. Но при этом Алиев сам ничего не дал, совсем ничего. Но, воспользовавшись этим, он в тот момент ликвидировал Арцах. Потом он предлагал переговоры с участием России. Сейчас опять готов говорить на Западе, видимо, по той причине, что он уже достиг каких-то закулисных договоренностей, уже его позиция получила некое одобрение, и он готов уже дальше работать опять на этой площадке.
При этом надо понимать, что когда Алиев критикует страны Запада, Евросоюз и прочее, то он очень хорошо понимает, какую это вызовет реакцию в России и во многом на нее и рассчитывает. С другой стороны, его такая жесткая риторика призвана смягчить позицию Запада относительно самого режима Алиева и его преступлений. И в какой-то момент он смягчает свою риторику и получает то, что хочет. В принципе, игра беспроигрышная с его стороны. Тем более, что кроме Евросоюза на Западе у Алиева есть другой очень серьезный союзник — это Великобритания. С другой стороны, у него союзник — Израиль и, соответственно, США. Вот в этом дискурсе он вполне может позволить себе критиковать Евросоюз, являясь одним из ключевых, на самом деле, союзников коллективного Запада.
Представители МИД России заявляют, что роль Москвы в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта безальтернативна. На чем основана подобная уверенность российской стороны и насколько она реалистична?
В России действительно часто можно встретить такой подход относительно постсоветского пространства, который вкратце называется «Куда вы денетесь?». Но вряд ли его можно считать обоснованным, с учетом того, что сначала куда-то делась Прибалтика, потом куда-то делась и очень по-серьезному Грузия, Азербайджан, Молдова. С Украиной мы знаем, какая ситуация, Казахстан был прямо на грани и даже сейчас, возможно, еще на грани и так далее. То есть с учетом того, что это не происходит в вакууме, а есть еще и другие центры силы, которые работают в данном направлении, такая безальтернативность - не данность. То есть такой данности, как безальтернативность роли Москвы, нет.
С другой стороны, у России, конечно, очень большой потенциал для того, чтобы повлиять на ситуацию и особенно «фьючерсный» потенциал. То есть сегодня Россия ограничена в возможностях из-за того, что много сил уходит на украинскую спецоперацию. С другой стороны, конечно, все понимают, что когда-либо эта операция закончится и Россия вернется в регион и вернется по-серьезному. И вот здесь, конечно, очень важно, в каком статусе подойдут и какая ситуация будет к тому моменту. Здесь есть определенные проблемы и у действующих властей Армении, и у режима Алиева.
Как Москва будет реагировать, если армянские власти в процессе создания Четвертой Республики пойдут на полный пересмотр союзных отношений с Россией, в частности на внеблоковый статус?
Вот тут надо понимать, что внеблоковый статус, конечно, провозглашен в первую очередь Азербайджаном, но Азербайджан на самом деле является, по сути, полноценным членом "Западного блока". Почему? Потому что Азербайджан проводит политику интеграции своих вооруженных сил с Турцией, Турция это ключевой член блока НАТО, у Азербайджана ключевые союзники - Израиль и Великобритания, еще один ключевой член блока НАТО. Поэтому здесь надо четко понимать, с чем мы имеем дело. Азербайджан, провозгласив внеблоковость, на самом деле проводит блоковую политику, блоковую политику НАТО, и в том числе это происходит относительно Ирана.
С другой стороны, есть попытка продавить Армению на провозглашение внеблокового государства. Но что это означает в переводе на человеческий язык? Это означает, что Армению хотят обязать выйти из ОДКБ, из союзнических отношений с Москвой, что конечно ослабит Армению и ее государственность, и конечно же ослабит позиции России в регионе. Тут тоже надо четко понимать, что когда Азербайджан, например, настаивает на том, чтобы Армения стала внеблоковым государством и не имела союзных отношений с Россией, то это удар не только по Армении, но и по России. Вот это надо понимать. И то же самое, когда эту политику проводит в жизнь действующая власть Армении, то опять же надо зафиксировать, что эта политика ставит под удар государственность Армении очевидным образом и, очевидным образом, интересы России в регионе.
С учетом всего перечисленного можно, конечно, попытаться смоделировать, как Россия может реагировать на подобный удар по своим интересам. Но, опять же, тут очень большой вопрос, в каком состоянии будет регион к тому моменту, когда Россия сможет вернуться, по-серьезному вернуться. Потому что в момент, когда Россия входила в регион в 2020 году, был Нагорный Карабах. И в постановлении Совета Федерации четко сказано, что войска направляются в Нагорный Карабах. Не в Азербайджан, не в Армению, а в Нагорный Карабах для защиты его населения, обеспечения его безопасности и так далее. Но потом ситуация изменилась. Сначала она изменилась де-юре, потом уже де факто и так далее. Поэтому в зависимости от того, какая будет ситуация к тому моменту, кто к тому моменту покажет себя большим противником России или большим союзником России, от этого, наверное, и будет зависеть то, как российские власти будут себя вести в этом вопросе. К сожалению, тут надо добавить, что алиевский режим очень хорошо понимает логику действий российской власти и, скорее всего, будет лучше готов к возвращению России. То есть, с одной стороны, ему будет что предложить, будет что уступить и выторговать себе место под солнцем.
Айк Халатян
