Чем можно объяснить прозвучавшие в интервью Ильхама Алиева угрозы в адрес Армении? Означают ли слова Алиева готовность Азербайджана начать новую войну, если не будут выполнены его требования по т.н. «Зангезурскому коридору», анклавам и другим вопросам?
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил эксперт Фонда стратегической культуры, российский политолог Андрей Арешев.
Чем можно объяснить прозвучавшие в интервью Ильхама Алиева угрозы в адрес Армении? Является ли это фактически таким ультиматумом Армении, что если не будут выполнены требования, Азербайджан пойдет на новую войну, новую эскалацию?
Прежде всего мне хотелось бы отметить, что это традиционное интервью президента Азербайджана, которое он дает местным журналистам в начале каждого года и подводит итоги года, расставляет какие-то акценты во внешней и внутренней политике Азербайджана. Ну и вполне логично, что в начале 2024 года в контексте объявленных в Азербайджане досрочных выборов им был сделан акцент на успехе своей страны, в частности на решении Карабахского вопроса, как они считают, а также на дальнейший переговорный торг с Арменией, я бы так выразился, который Азербайджан намерен, очевидно, вести с позиции победителя, с более сильных позиций. Такие сильные выражения, скажем так, воинственная риторика в адрес Армении, это его фирменный стиль и вполне логично, что она прозвучала и на этот раз, особенно на фоне явной пробуксовки с подписанием мирного договора, о котором говорится много, но, тем не менее, как говорится, воз и ныне там.
Я обращу внимание, что год назад, давая аналогичное интервью, Ильхам Алиев упомянул о попытке заключить мирное соглашение в Тбилиси в ноябре 2022 года. Но мы видим, что мало что получается. Есть отдельные заявления, есть совместные заявления администрации президента Азербайджана и аппарата премьер-министра Армении, которые позволили решить ряд локальных вопросов, но очевидно, что на пути к достижению каких-то мирных договоренностей или хотя бы мирных каких-то деклараций, есть немало препятствий. Вот некоторые из них, кстати говоря, Алиев сам упомянул их в своем интервью. Речь идет, в частности, об анклавах, сохранение статус-кво в отношении которых важно для Армении, потому что, как мы знаем, эти территории находятся на путях, которые связывают Араратскую долину с Ираном и Сюником, с Грузией. Вот, очевидно, здесь серьезные противоречия. Я думаю, что серьезные противоречия сохраняются и в самом формате продвижения к какому-либо соглашению или какой-либо декларации, какому-либо совместному заявлению. Если Баку настроен и подталкивает Ереван к переговорам в двустороннем формате, то Армения, очевидно, будучи более слабой стороной, стремится к обретению неких международных гарантий. И это тоже, конечно, серьезный пункт разногласий, особенно в связи с явно обострившейся риторикой в диалоге между официальным Баку и Западом - Парижем и Вашингтоном.
Но мы видели, что фактически говоря о деталях переговорного процесса Ильхам Алиев практически полностью опроверг все те утверждения, которые в последние месяцы делали власти Армении. Алиев заявил, что азербайджанские войска не отступят с захваченных в 2021-2022 годах территорий, что означает, что не будет обеспечена территориальная целостность Армении площадью в 29 800 кв. км. Он требует для азербайджанских грузов или граждан такой режим проезда через армянскую территорию, который, даже если его не назвать «Зангезурским коридором», фактически близок к экстерриториальному. Он также заявил, что сильные государства могут пренебрегать международным правом, а Азербайджан является сильным государством. О чем все это говорит? Это ультиматум Армении или просто средство давления в переговорах?
Ну, одно не исключает другого. То есть, это может быть какой-то завуалированный ультиматум, пока что облеченный в такую пропагандистскую жесткую форму, но это не исключает того, что это попытка продавливания собственной позиции в том непростом переговорном процессе, который сейчас ведется. Ну, в принципе, Алиев говорит достаточно очевидные вещи. Мы знаем, что так оно и есть на самом деле. Если армянская сторона предпочитает бегать по международным судам, по международным инстанциям, то Баку действует в своей логике, которая кажется ему предпочтительной, которую он отрабатывает с завидным упорством.
Что касается того, означает ли это очередную военную эскалацию в регионе, то я думаю, что здесь существуют вполне очевидные маркеры в виде, скажем, сосредоточения войск, боевой подготовки, частоты учений. Это такие достаточно очевидные вещи, которые, я думаю, что так или иначе мониторятся. И на эту тему можно будет делать определенные выводы, как только такие данные будут накапливаться. В последние месяцы, насколько я вижу по сообщениям открытых источников, таких серьезных инцидентов именно на границе не было. Но это не значит, что их не будет и дальше. Мне кажется, что все-таки Азербайджан тоже не в безвоздушном пространстве действует, и воинственная риторика может подкрепляться военными действиями, а может и означать военные действия в отложенном каком-то формате.
Мне все-таки кажется, что до февральских президентских выборов они на резкое обострение не пойдут, потому что все-таки Азербайджан тоже связан так или иначе некоторыми международными обязательствами. И если решение, так сказать, решение карабахского вопроса, присоединения Нагорного Карабаха ему простили, то не факт, что уже атака на суверенную территорию Армении останется без должной реакции. Хотя, конечно же, мы видим, какой кавардак творится в мире. И совершенно очевидно, что Баку тоже будет прощупывать разные варианты действий, исходя из занятости внешних игроков различного рода иными проблемами, которые могут показаться кому-то гораздо более важными, чем развитие ситуации в Закавказье.
Что касается территориальной целостности (Армении), то совершенно очевидно, что Азербайджан ведет переговоры с Ираном. И помимо так называемого «Зангезурского коридора», в западной и региональной прессе уже можно встретить термин «Аракский коридор». То есть это проект железнодорожного коридора, потому что автомобильное сообщение там есть по южному берегу Аракса, речь идет о строительстве железной дороги по иранской территории между Азербайджаном, Нахичеванью и Турцией. Мы узнали об этом проекте в конце прошлого года. В октябре был подписан даже предварительный меморандум между Баку и Тегераном. Но мне кажется, что это не означает ослабление внимания к коммуникационной связи через армянскую территорию, потому что Баку вряд ли хотел бы быть зависимым от железнодорожного транзита только через иранскую территорию.
Тем более там Иран вряд ли даст азербайджанским грузам и гражданам тот режим, которые Алиев выдвигает в отношении Армении.
Да, да, совершенно верно. Но тут вопрос в какой степени армянская сторона готова к разговору на эти темы. Если она не готова, то на этот счет мы видим, что прозвучало недвусмысленное заявление Ильхама Алиева в том плане, что если не будет сквозного сообщения через Мегри, то Армения так и останется тупиком. Это очевидно является неким троллингом Никола Пашиняна, который носится на всех международных площадках с идеей «армянского перекрестка». Как будет этот коммуникационный, предельно сложный и запутанный вопрос решен, я не знаю.
Увидим ли мы какую-то развязку в 2024 году? Честно говоря, пока этого не просматривается с учетом интереса европейцев к этому региону. Мы знаем, там развернута европейская наблюдательная миссия с учетом различных рисков военной эскалации. Вопрос пока далек от решения. Я думаю, что это тоже тормозит некое сближение между Баку и Ереваном.
Айк Халатян
