Конституционный суд уже заявил, что не видит никаких конституционных противоречий, поэтому у президента остается только один выбор - подписать.

Об этом заявил президент Армении Армен Саркисян в интервью телеканалу "Еркир медиа" касаясь вопроса ратификации парламентом Конвенции Совета Европы "О защите детей от сексуальной эксплуатации и насилия сексуального характера" (Лансаротская конвенция).

"Это деликатный вопрос, потому что он касается детей, их защиты, воспитания и имеет определенные нюансы. Конвенция была подписана 47 странами, 45 из которых ратифицировали ее, в том числе, Россия и европейские страны. Наши соседние страны ратифицировали ее", - сказал он, подметив, что прежде всего, это конвенция, а не закон.

"Как личность, как президент, я бы тоже хотел, чтобы конвенция была документом, который дал бы некоторые представления о том, какие действия мы предпримем в рамках конвенции, есть ли у нас концепция?", - задается вопросом Саркисян.

Он отметил, что принявшие конвенцию страны придерживаются разных подходов.

"Есть страны, которые занимаются сексуальным образованием с 7 класса, некоторые с 4 лет, есть страны, которые проводят пилотные проекты в 5-10 школах. Есть страны, в которых говорят, что, поскольку в конвенции четко указано, что образовательная часть должна быть приемлемой для родителей, то она реализуется ими или с их участием. Я не знаю, по какому пути мы идем, это меня беспокоит", - заявил Саркисян.

Что касается правовой части, то он отметил, что любой закон, который положен на стол президента, может быть подписан или направлен в Конституционный суд в течение 21 дня.

"Конституционный суд уже заявил, что не видит никаких конституционных противоречий, поэтому у президента остается только один выбор - подписать. Даже если президент не подпишет, закон может быть подписан спикером Национального Собрания. Поэтому мое подписание или не подписание не имеет значения", - сказал президент, выразив надежду, что дискуссии по конвенции станут не окончанием публичных обсуждений, а их началом.

"Это очень важно, потому что речь идет о наших детях. По своей культуре мы сильно отличаемся от других 46 стран, подписавших Конвенцию. Каждая из них примет решения, которые соответствуют их государственности, культуре и представлениям о будущем и детях", - подчеркнул он.