Иран сначала карабахского конфликта проявлял конструктивный и сбалансированный подход к проблеме, что официальный Степанакерт высоко оценивает. Об этом заявил пресс-секретарь президента Арцаха Давид Бабаян, комментируя слова президента Ирана Хаса Роухани о важности укрепления мира в регионе, в частности в зоне карабахского конфликта, с которым соседствует Иран.

Президент Армении в рамках визита в Иран для участия в инаугурации президента Ирана провел также отдельную встречу с ним. Помимо прочих вопросов, представляющих двусторонний интерес, стороны затронули и тему карабахского конфликта. Президент Ирана в этом контексте подчеркнул, что проблема должна быть решена исключительно политическим путём, и для его страны важны региональный мир и стабильность.

Затем на эту же тему с заявлением выступил и спикер МИД Ирана Бахрам Касеми, по словам которого в Тегеране внимательно следят за процессами в регионе и контролируют свою границу: «Мы не позволим нарушать наши границы. Существует опасность разжигания (карабахского) конфликта при вмешательстве других стран». Заявление представителя МИД Ирана исходит из общей позиции иранского государства относительно недопустимости размещения миротворческих сил в зоне карабахского конфликта. Иран выступает категорически против того, чтобы в Карабахе появились миротворцы из внерегиональных стран – США и Европы, в частности.

Как заметил Бабаян, с момента возникновения карабахского конфликта (вначале 1990 гг.) официальный Тегеран всегда выступал с посредническими усилиями. “В настоящее время Иран несколько пассивен на поприще посредничества, но в целом он играет важную роль в региональной политике”, - сказал Бабаян, добавив, что карабахская проблема является частью региональной геополитики и именно в этом контексте Тегеран ее и рассматривает.

“Арцахский конфликт не отдельно взятая проблема, а является составляющим региональной геополитики. Соответственно, Иран влияет на региональные политические процессы. Он всегда выступал за мирное урегулирование конфликта, исключал войну и применение силы. Это очень важные моменты и исходят из интересов Ирана, который непосредственно граничит с Арменией, Арцахом и Азербайджаном”, - сказал Бабаян, добавив, что стремление Ирана к мирному урегулированию проблемы исходит из понимания того, что «разморозка» конфликта сделает Тегеран его участником.

В этой связи Бабаян приводит примеры с недавнего прошлого. «Так было в 1991-1994 гг, когда (во время карабахской войны) Азербайджан незаконно использовал территорию Ирана, так было и в ходе «апрельской войны» 2016 года, когда Баку подверг ракетному обстрелу территорию Ирана, конечно затем заявляя, что это случайность», - напомнил пресс-секретарь президента Арцаха.

Важность Ирана для Армении подчеркивает и тот факт, что Серж Сарсгян был единственным президентом, представляющим страны Закавказья на церемонии инаугурации. По словам российского политолога Александра Маркедонова, объяснить это нетрудно и достаточно взглянуть на политическую карту региона.

«Для Еревана пространство маневра весьма невелико. Уже долгие годы отмечается зазор между декларациями о необходимости придать новую динамику межгосударственным связям и реальным экономическим наполнением сказанного. В особенности это касается долгосрочных инвестиционных проектов. И хотя многие критические оценки обоснованы, нельзя отрывать их от контекста конфронтации Ирана и Запада. Оказаться в списке стран, которые, по мнению США, помогают "изгою" – рискованная перспектива. Тем более, если ты не имеешь собственного ядерного арсенала, а государство, претендующее на роль универсального арбитра, является при этом сопредседателем Минской группы ОБСЕ и имеет возможности повлиять на процесс нагорно-карабахского урегулирования», - отмечает российский политолог.

Между тем, по его словам, не выдерживают критики и наивные надежды на Тегеран, как некий компенсаторный механизм, позволяющий заменить Москву как стратегического партнера Еревана. «Психологически природа появления подобных идей понятна (военно-техническое сотрудничество России и Азербайджана – болезненная тема). Но на практике она трудновыполнима прежде всего потому, что сама Исламская Республика не готова к выполнению этой роли. И потому, что основные приоритеты Тегерана находятся на Ближнем Востоке, а не в Закавказье, и в силу военных, дипломатических и экономических возможностей, несоизмеримых с российскими ресурсами», - считает он.

В то же самое время сдержанная иранская позиция по карабахскому урегулированию, исходящая из безальтерантивности переговоров, опасности ломки статус-кво, одностороннего диктата нерегиональных игроков без учета интересов самих конфликтующих сторон и их соседей, крайне важна. «И не только для Армении, но и для всего Кавказа в целом», - резюмирует политолог.

Между тем не стоит и недооценивать важность кавказского направления для Ирана, поскольку, по крайней мере, один из государств региона – Азербайджан – является близким партнером сразу двух геополитических соперников Ирана – Турции и Израиля.

Активность указанных стран в регионе Иран воспринимает крайне чувствительно и просто не может закрывать глаза на укрепление их позиций в Закавказье. В связи с этим Иран, несмотря на сотрудничество с Анкарой (а также с Россией) в Сирии, крайне осторожно ведет себя с Турцией в двусторонних отношениях и в регионе Закавказья. С другой стороны, Тегеран активно работает в направлении усиления религиозных (исламских) структур в Азербайджане. Они, в силу уничтожения оппозиции, являются единственной противостоящей диктатуре Алиева силой.

В связи с этим не случайно, что по итогам визита премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху в Азербайджан в 2016 году, стороны договорились о сотрудничестве на уровне спецслужб «в области борьбы с терроризмом, религиозного экстремизма, предотвращения переворота и создание многосторонних региональных союзов».